Поэтому я целенаправленно отступала в сторону каретного сарая.
И вдруг увидела неподалеку от срединной башни Льда, который светил своим фонарем на землю и Профессора, который нелепо присев на корточки, прямо пальцем выписывал в пыли заклинание. И прочёл его.
Стена воды обрушилась из ниоткуда.
Было полное впечатление, что Профессор вызвал светлую Сестру-Хозяйку, которая послушно пришла и опрокинула над нами громадное ведро воды.
Я думала, захлебнусь. И не я одна.
Завыли дружно перепуганные насмерть собаки.
Профессора, который всё это сотворил, водяной столб сбил с ног и опрокинул набок. А может быть это не Сестра-Хозяйка? Может быть, это разгневанный Медбрат плюет на макушку тому, кто его оскорбляет письменно и устно?
Ай да Профессор! Он, оказывается, много интересных заклятий знает. И молчит… Похоже, начинает вырисовываться яркая картинка того, в чих руках в скором времени будет реальная сила. И я, отплевывая воду, находясь, в общем-то, совсем не в том месте, не в то время и не в том настроении, когда думают умные мысли, вдруг отчетливо поняла, какие выгоды таит наша с виду громоздкая, медленная и рутинная система сбора заклинаний. И какие нас ждут осложнения.
Если, конечно, Сильные не окажутся правы в том плане, что не будет меня — не будет и магии. И не пришьют.
Теперь усадьба превратилась в лоханку с грязью. Я запоздало спряталась в каретном сарае, с грустью сообразив, что теперь, когда я мокрая от макушки до пяток, убедить Профессора в том, что я не покидала экипаж, мне вряд ли удастся.
* * *
К счастью, когда в каретный сарай стеклись все, мокрые как мыши, никто не обратил на меня внимания, не до того было. Счёт времени шёл на мгновения.
Надо было думать, под каким соусом подавать пожар перед Горой. И афишировать ли свою деятельность по его прекращению.
И, скорее всего, нет… Ведь вся та рыба, которую здесь обрабатывают, к нам не имеет ровно никакого отношения.
Поэтому думали на ходу, стремясь побыстрее убраться отсюда, на всякий случай.
— Сиди и не высовывайся! — строго предупредил меня обляпанный грязью до макушки Профессор и лично задернул кожаные шторки.
Пришлось наблюдать в щёлочку между ними.
— А кто это был? — быстро спросила я.
— Потом, всё потом, — отмахнулся Профессор, соскакивая с подножки.
Град с одной стороны, Рассвет с другой, держа под уздцы, выводили лошадей наружу. Профессор и Лёд подкладывали доски в грязь, чтобы следов от нас осталось как можно меньше. Медленно шлепая колесами, экипаж выкатился по дощатым колеям из усадьбы.
Град, поминая Медбрата через слово, принялся вытирать лошадям копыта. Зрелище, несмотря на всю напряженность момента, было уморительным, — это надо было видеть, чтобы оценить.