Преподаватели упивались всем этим, как мальчишки, играющие в войну. Видели бы вы какого-нибудь старенького седого профессора, когда он с книгой в обнимку спускался в университетские подвалы, чтобы свести риск от найденного заклинания к минимуму. Бьюсь об заклад, его глаза так не сияли полувеком раньше, когда он, будучи жизнелюбивым студентом, удалялся в укромное место, обнимая податливую, заранее согласную на всё красавицу.
К счастью, заклинаний, поднимающих здания на воздух, среди письменных источников, которыми располагал Университет, не встретилось. Поэтому подвалы и сами корпуса сохранились в относительном порядке.
Что же делать с найденными заклинаниями — ещё не решили.
Пока было непонятно, что лучше.
То ли регулярно публиковать всё найденное, чтобы уж действительно магии было поровну, всем по-честному, — то ли придержать самое ценное для себя, что, может быть, и не так честно, зато практично?
То ли обнародовать самые опасные заклинания, чтобы свести к минимуму риск от их случайного обнаружения, — то ли наоборот, ни в коем случае не обнародовать, чтобы свести к минимуму риск от их повсеместного употребления?
Обо всём об этом спорили до хрипоты и взаимных оскорблений, выраженных в безупречно вежливой форме, но пока все сходились во мнении, что первым делом надо проверить на заклинания учебники и детские сказки…
В срочном порядке их перечитали и опасных заклинаний, к счастью, не нашли.
Я и магия почти не пересекались.
И за исключением того, что приходилось переписывать уйму карточек, приобретая неизбежную мозоль на среднем пальце, все это меня как-то мало касалось.
Да и магия дошла к нам позже, чем к северным городам, — похоже, она расходилась волнами с севера на юг, как круги на воде от брошенного камня.
Поначалу мы, студенты, конечно, развлекались тем, что собирались где-нибудь и перечитывали вслух книги, какие у кого были в домашних библиотеках, потешаясь над страхом обывателей.
Но то ли Сестра-Хозяйка нас хранила, то ли древние маги были не дураки, — заклинания не находились.
Неимоверными усилиями наш курс нарыл за всё это время аж три настоящих заклинания.
Мне больше всего понравилось то, от которого хлебные крошки на столе превращались в ярких бабочек и улетали в сад.
Это заклинание я употребляла по три раза в день, чтобы не сметать со стола, пока папа не отругал меня, потому что гусеницы, которые появлялись из яичек, отложенных прелестными бабочками, обгрызли наш сад на корню. Мало того, папа заставил меня собирать гусениц. Голыми руками!
Первое заклинание было красивым, но с последствиями, второе же оказалось вообще придурковатым: оно делало кислые лимоны не такими кислыми.