Болгэр улыбнулся ей, но его рука по-прежнему оставалась в вырезе платья Энис.
– Значит, ты их похоронила? – констатировал он.
– Да, милорд, – кивнула Эллен. – А теперь, с вашего разрешения, я удалюсь к себе. День был долгим и трудным, а я проделала немалый путь, чтобы приехать сюда. Но сейчас я очень устала и хочу в одиночестве оплакать своих родичей. Здесь слишком много нового, к чему я не привыкла.
– Да, ты выглядишь измученной, – согласился он. – Иди, Эллен.
– Доброй ночи, милорд.
Эллен учтиво присела в реверансе, после чего направилась к двери.
– А мне ты не пожелаешь доброй ночи? – проныла Энис.
– Нет. Ты всего лишь его шлюха, а мне вообще не полагается тебя замечать. И больше я слова тебе не скажу.
С этими словами Эллен вышла из зала.
– И ты позволишь ей говорить со мной в такой манере? – яростно прошипела Энис.
– Она права, – объявил Болгэр, весело смеясь. – Ничего не скажешь, эта Эллен Макартур сильна духом!
Смех Болгэра эхом отозвался в ушах Эллен. Хорошо еще, что он не выругал ее за такое обращение с Энис!
Она поднялась по узкой каменной лестнице на второй этаж, где находилась ее спальня. Комната была пыльной и неприбранной. В маленьком очаге не горел огонь.
Но прежде чем Эллен успела вернуться вниз, за служанкой, дверь открылась, и вошла Сорча, за спиной которой теснились несколько женщин.
– Пойдем со мной на кухню, девочка. Мы с кухаркой покормим тебя, пока твою комнату приводят в порядок, – велела она, уводя девушку в зал. – Сегодня был плохой день для всех нас, и мне жаль, что здесь тебя встретили холод и тьма.
Они спустились в кухню. Эллен усадили за длинный деревянный стол. Кухарка поставила перед ней половину каравая, из которого вынули мякиш, набила кроличьим рагу, а рядом положила ломоть намазанного маслом хлеба и протянула Эллен отполированную деревянную чашу с вином, разбавленным водой. Эллен ела с жадностью, вдруг поняв, что позавтракала рано и очень скудно.
Ее последний завтрак состоял из овсяных лепешек и сушеного мяса…
Она совала в рот ложку за ложкой огненного рагу, не обращая внимания на то, что обжигает язык. Пришлось выпить несколько глотков вина, чтобы затушить пожар во рту. Доев, она поблагодарила кухарку.
– Можно мне взять с собой еще кусочек хлеба? В дороге нам почти нечего было есть, и я все еще голодна, но боюсь, если попрошу еще рагу, мне станет плохо.
Кухарка с любопытством оглядела девушку и, кивнув, вручила ей круглый, только что испеченный каравай:
– Возьми, девочка.
– Спасибо, – откликнулась Эллен и, спрятав хлеб под юбками, выбежала из кухни.