Тепло его голоса и обращенное к ней «Джина» тронули ее и привели в замешательство одновременно; отчаянно покраснев, она, запинаясь, согласилась:
— Да… да, это так.
Уолли было открыл рот, но Стелла взглядом призвала его к молчанию и потребовала объяснений у дочери:
— А как же Уолли, Боже правый, не кажется ли тебе, что соглашаясь на идиотское представление, ты поступила непорядочно по отношению к нему?
Джорджина почувствовала напряжение Лиана, когда он, с возрастающим вниманием, со всеми остальными ждал ее ответа.
— Я… не подумала об этом, — выдавала она, и лицо ее вспыхнуло от стыда. Но в душе вдруг поднялся протест против назидательного тона матери и разобиженного, жалкого вида Уолли. — Мы с Уолли официально не обручены, и считаю, что вольна поступать, как хочу.
Краешком глаз она видела, как просветлело лицо Лиана, но размышлять над этим не было времени. Стелла тут же повернулась к ней и с гневом, словно обращаясь к противнику, набросилась на дочь:
— Ну что ж, в таком случае, вам пора обручиться официально, девочка моя! Тогда, возможно, ты не станешь бросать работу, когда она идет полным ходом, чтобы отправиться в увеселительную поездку. Ради нее ты оставила неподписанными важные документы и незавершенным дорогой проект. Если бы Уолли не разыскал меня и не заставил принять дела, английская сделка сорвалась бы, ты это понимаешь? — резко спросила она.
Джорджина потеряла дар речи. Она никогда не видела свою мать в таком состоянии. Это выдавало, как она напугана поступком вышедшей из-под контроля дочери. Джорджина подумала, что нелепо упрекать ее б срыве английского проекта: они обе прекрасно знают, что в спешке нет никакой необходимости.
Прежде чем Джорджина сумела справиться с собой и ответить на обвинения, Лиан ледяным тоном обратился к ее матери:
— Кажется, вы не знаете, что здоровью вашей дочери угрожала опасность и она следовала указаниям доктора, когда решила отдохнуть?
Стелла покраснела, услышав справедливую критику, но золотое правило стоять на своем до победного конца всегда выручало ее в деловой жизни, и она решила ответить атакой на атаку.
— Все это чушь! — с вызовом бросила она, и холодный взгляд ее голубых глаз остановился на противнике. — Что такое легкая головная боль и небольшое головокружение по сравнению со сделкой, на которой мы могли потерять тысячи долларов? Мы, американки, не трясемся над собой, господин Ардулиан, и не нуждаемся ни в чьей опеке. Если бы я обращала внимание на собственную головную боль, от которой страдаю уже многие годы, то не существовало бы никакой «Электроник интернейшнл»! И вообще, — она отрывисто рассмеялась, — именно для того, чтобы спасти мою дочь от страданий, я ехала по стране, на которую не желала бы ступить ногой снова. К величайшему несчастью, я была замужем за псевдоирландцем. Именно поэтому, пока у меня хватит сил и воли, я не допущу, чтобы такая же участь постигла Джорджину!