— Скажите пожалуйста! — проговорил Федор Петрович.
— Ей-ей, так! Пронюхают у человека деньги, тотчас и с головой его в кошель… Я уж одной милости буду просить у вашего высокоблагородия… дайте мне честное слово…
— Сделайте одолжение, что такое?
— Только одной: не расстроивать свадьбу Дашеньки с моим родственником.
— Да у меня, ей-богу, и в голове не было.
— Э, сударь, нальют в горло, бросится в голову: приворожат.
— Слыхал я.
— Да такие ли еще вещи бывают! Одного, также богатого человека, завели, напоили шампанским с каким-то зельем, верно с дурманом, да и женили черт знает на ком; да мало этого: пьяному дали подписать бумагу, что все имение отказывает жене, обобрали, да и из дому выгнали. Ходит теперь по улицам да просит милостыню.
Федор Петрович вытаращил от ужасу глаза.
— Сделайте милость, прекратите это знакомство; не по вас оно, ваше высокоблагородие: унизительно, да и к добру не поведет. Аграфена Ивановна — настойчивая женщина, что задумает — из-под земли выроет. Себя погубите да еще и свадьбу расстроите — грех. Послушайтесь моего совета.
— Да я… позвольте узнать имя и отечество?
— Василиса Савишна.
— Я, Василиса Савишна, и не думал; что мне, бог с ними! Да и Дарья… как бишь…
— Петровна.
— Мне бог с ней! И шагу в дом не сделаю.
— Вот благородного-то человека и видно. Да позвольте уж доложить, что названию вашему неприлично и стоять-то в этой гостинице. Везде здесь, в Замоскворечье, всякой сброд останавливается. Здесь как раз мошенники оберут.
— Правду сказать, третьего дня один стянул у меня двадцать пять рублей, да еще шинель в придачу.
— Изволите ли видеть. Право, тотчас же переезжайте в гостиницу, где останавливаются одни господа. Лучше всего к Шевалдышеву на Тверской. Чай, вы здесь знакомство сделаете, так чтоб не стыдно и принять к себе.
— Как вы изволили сказать?
— К Шевалдышеву.
— Позвольте записать.
— Или нет, лучше к Печкину. Какие там машины! Как играют, чудо! Против Кремлевского сада.
— Против Кремлевского сада?
— Уж я вам столько благодарна, что и сказать нельзя! Из благодарности сама буду хлопотать о невесте. Есть у меня на примете: вот бы парочка. Молоденькая, первая красавица в Москве, ей-ей! С большим состоянием, свой огромный дом в Москве, именье в Московской губернии; отец и мать знатные люди; а какие добрые! Вот им такой бы зять по сердцу.
— Помилуйте-с, что ж особенного? — сказал Федор Петрович.
— Как что? В Москве, сударь, таких женихов немного. Да вот, если б только бог дал, вы увидели. Я уж найду случай показать вам. Из благодарности все сделаю!
— Покорнейше благодарю, Василиса Савишна.