— Всего пять лет назад. Когда Чума уже второй срок отбывал. Теперь дальше. Жена у него. Тоже повар, кстати. В санатории работает. Дочь, семь лет, в первом классе учится. Отношения в семье плохие. Жена на развод подала. А мать за него. Ну, и ссоры, конечно. А дочка между ними.
— Веселая жизнь, — вздыхаю я. — Девочку вот жалко.
— Всех жалко, — сурово поправляет меня Кузьмич. — Один подлец три жизни калечит, не считая своей собственной.
— А с виду прямо-таки высококультурный товарищ, — усмехается Валя. — Такой придет в гости, не будешь знать, куда посадить.
— И потому вдвойне опасен, — заключает Кузьмич. — Теперь дальше. Леха, — он достает новую бумагу. — То есть, значит, Красиков Леонид Васильевич. Есть мать и сестра, живут вместе. Сестра разведенная, бухгалтер в магазине. Но Леха бывает там редко.
— Где же он живет? — интересуюсь я.
— А вот и неизвестно, — многозначительно отвечает Кузьмич. — И у него и у Чумы обширные связи среди подучетного элемента. Однако об их поездке в Москву никто ничего не знал. Никто! Даже под пьяную лавочку они никому о поездке не проговорились. И еще есть непроверенные данные о их связях с какими-то дельцами. Характер этих связей тоже неизвестен. Словом, все туманно. Хотя намеки и есть, улавливаете?
— А как же, улавливаем, — отвечаю я за себя и за Валю.
Тот лишь рассеянно кивает. И чудится мне, что мысли Вали где-то очень далеко в этот момент. Совсем это на него не похоже. Что-то с ним творится.
— Но самое интересное, — продолжает Кузьмич, перебирая бумаги, — это насчет Гвимара Ивановича Семанского. Был директором магазина мелкооптовой торговли. Это, между прочим, необычные магазины, за наличный расчет не торгуют, а только безналичным путем со всякими предприятиями. И идет через такой магазин всякая мелочь — спецодежда, обувь, белье для общежитии, инструмент кое-какой. Вот так мне объяснили, словом. И много, говорят, там не наглотаешься.
— Потому небось и ушел, — насмешливо замечаю я. — С голода.
— Возможно, — соглашается Кузьмич. — Потому как ушел чистым и по доброй воле, так сказать. Но был бы голоден, в другое место устроился, посытнее. А он… — Кузьмич берет в руки следующую бумагу. — Вот пишут: «По нашим данным никуда до сих пор на работу не устроился». По их данным! — Кузьмич многозначительно поднимает палец. — А в Москве представился командировочным. Так ведь?
— Так, — подтверждаю я. — И Виктору Арсентьевичу, и Александре Евгеньевне Кончевской, и Леле, и Музе. Словом, всем.
— А посмотрите, Федор Кузьмич, — неожиданно вмешивается Денисов. — Там не сказано, в каком магазине работает бухгалтером сестра Лехи?