Над башней дозорного дым! Вот парус метнулся по волнам, другой, и десяток за ним. Нет-нет, все страшнее и хуже! Картина ужасней и злей - несметное множество дюжин на остров плывет кораблей. На мачтах играет небрежно, с ветрами затеявший спор - крест алый на знамени снежном, как будто на льдине костер!
Питомцы горячих желаний, в сердцах полыхает пожар - на остров спустились датчане, а с ними король Вальдемар. За ним, наступая на берег, рождая подковами лязг, сошел бронированный мерин, что в дюнах едва не увяз. Одетый без лишних изысков, как будто простой солдафон, в седле возвышался епископ, а звали его Абсолон. Со славой, что в битвах добыта, он много заполнил могил. В дрова порубить Свентовита жестокий епископ решил.
Никто не успел удивиться - ни молод годами, ни стар. Застыли наемники-фрицы, датчане и сам Вальдемар. Такое во сне не приснится, дрожит ветеран до сих пор. Молчат пехотинец и рыцарь, почуяв чудовищный взор. На данов нацелилась зорко, как снайпер грядущих времен, из глаз хладнокровных восьмерка. Схватился за крест Абсолон. Вдруг речи лишился епископ, как женушка Лота стоит. Из темных глубин василиском глядел на него Свентовит.
- Начните военные пляски! - король положение спас. - О доблестях конунгов датских мы исстари слышим не раз! О том, как вставали дружины от пищей богатых столов; о том, как ходили мужчины по серой дороге китов! Как только язычники-венды от ваших ударов падут, вы сами войдете в легенды - вот будет награда за труд! Кто ляжет на плиты базальта, на здешний песок головой - тот строчкою станет для скальда, а может быть - целой строфой! Пускай развеваются флаги с багровым крестом на снегу - потомкам останутся саги, ничто не оставим врагу! За мной, беспощадные черти! Пусть копья врезаются в плоть! Не бойтесь врагов или смерти - ведь с вами шагает Господь!
Но руги, не шитые лыком, успели сплотиться в ряды. Своим поклонились владыкам и встали, как севера льды, как айсберг Гренландии дальней, как сказочный дуб-великан, сверкая булатом и сталью, готовые встретить датчан. Свою создаваю легенду, и сказки для внуков своих, готовы к последнему стэнду.
- Вы слышите - ветер притих! Пусть пыжатся датские смерды, никто не раздвинет туман - ни бог христиан милосердный, ни даже античный Вотан.
А в этом холодном тумане, под флагом с кровавым крестом, на ругов наткнулись датчане - и вмиг пожалели о том. За бледною той пеленою, как призраки прежних эпох, рубились они меж собою, и каждый едва не оглох от звона мечей-каролингов; иные лишились ушей, другие легли на тропинке - еда для могильных червей. Герои, добывшие славу на тех, кто позором покрыт, свою опускали булаву.