– Руиз Ав, ты отклонился от выполнения миссии, которая была возложена на тебя Лигой Искусств и которую ты подрядился выполнить.
Руиз лежал растянувшись, вздрагивая от боли, зубы он стиснул, чтобы не закричать, пока послание-на-задание не прекратило свое наказание. Чуть позже он сел, все еще дрожа. Никогда больше, никогда, пообещал он себе. Никогда больше он не позволит никому копаться в своем мозгу, имплантировать чужие данные вместо его собственных.
Когда он собрался с силами, он встал и начал идти по берегу, назад к причалу.
Прочие как раз пришли, когда он снова оказался на причале. Они стояли тесной настороженной группкой у подножия причала, неуверенно озираясь по сторонам. Они не сразу увидели его.
Он остановился за последним пучком густых веток и секунду наблюдал за ними. Широкое лицо Дольмаэро выказывало смесь разочарования и беспокойства. Мольнех озирался по сторонам, спокойно настороженный. Фломель, все еще привязанный к поводку, который держал Дольмаэро, сиял злорадством.
Низа стояла чуть в стороне от остальных, и, казалось, пыталась набраться спокойствия и уверенности.
Она защищала меня, подумал он, и сердце его наполнилось теплом.
Руиз вышел из своего укрытия, и они подскочили.
– Привет, – сказал он.
Он злорадно наблюдал, как лицо Фломеля вытянулось, но свет, засиявший в глазах Низы, был для него лучшей наградой.
– Мы боялись за тебя, – сказал Дольмаэро с редкой для него осторожной улыбкой.
Мольнех ухмыльнулся, на его лице-черепе это выражение показалось диким и странным.
– Ох, конечно. Но еще мы были самую капельку обеспокоены относительно наших собственных шкур.
Руиз рассмеялся.
– Глупости. Мы все куда храбрее, чем те, кто позволяет себе подобные чувства.
Низа обняла его.
– Я не волновалась, – сказала она.
– Вы слишком оптимистичны, Благородная Дама, – сказал Руиз таким странным тоном, что она секунду остолбенело смотрела на него.
– Ну хорошо, спасибо. По крайней мере, это может оказаться крупной удачей, – продолжал Руиз, показывая на канал.
– Что это такое? – спросил Мольнех.
Фараонцы происходили из такого мира, где вода была слишком ценной и редкой, чтобы так спокойно оставлять ее под открытым небом.
– Это «канал», – сказал он, используя пангалактическое слово. – Это низкоэнергетическая транспортная система. Такие штуки, которые называются баржами, плавают по ним, их толкают внутренние моторы или подталкивают специально сконструированные суда.
– Странно сложная система для такого мира, где можно с такой же легкостью пролететь по воздуху, – заметил Дольмаэро, словно он не мог до конца поверить в такую странную идею.