И тут же в голове Джека слышится голос Спиди: «Остынь, Джек, твоя первейшая задача — спасение одного маленького мальчика. И времени у тебя очень, очень мало».
— Господи, — Дейл поднимает руку, — глаза меня не обманывают?
Он указывает на виселицу.
— Если вы видите виселицу, — отвечает ему Док, — то к окулисту вам обращаться незачем.
— Посмотрите на все эти ботинки, — продолжает Дейл. — Чего они навалили такую кучу обуви?
— Бог знает, — пожимает плечами Нюхач. — Полагаю, таков местный обычай. Мы близко, Джек? Сколько нам еще идти?
Джек смотрит на дорогу, ведущую к громадной постройке, потом на другую, отходящую от нее, в начале которой стоит виселица.
— Близко, — отвечает он. — Я думаю…
И тут впереди слышатся крики. Крики ребенка, стоящего на грани безумия. А может, перешагнувшего эту грань.
***
Тай Маршалл слышит приближающееся жужжание пчел, но думает, что жужжат они только у него в голове, что звук этот — производная его растущей тревоги. Он не знает, сколько раз пытался поднять кожаный мешок Берни по стене: сбился со счета.
У него нет и мысли, что координация движений улучшится, если снять шапку, которая выглядит как матерчатая, а сработана из металла. Он забыл о ее существовании. Знает только одно: он устал, вспотел, его трясет, но, если он не успеет вовремя добраться до мешка, для него все будет кончено.
«Я, наверное, пойду с мистером Маншаном, если он пообещает мне стакан воды», — думает Тай. Но у него железная воля Джуди, да и Софи настаивает на том, чтобы он не сдавался. Поэтому, игнорируя боль в бедре, он вновь начинает поднимать мешок, на этот раз поддерживая ногу правой рукой.
Десять дюймов… восемь… ближе, чем когда-либо…
Мешок начинает скользить влево. Вот-вот упадет с ноги.
Опять.
— Нет, — шепчет Тай. — На этот раз нет.
Он сильнее прижимает кроссовку к дереву, продолжает поднимать мешок.
Шесть дюймов… четыре… три… мешок все сильнее заваливается влево, сейчас окончательно соскользнет…
— Нет! — кричит Тай, наклоняется вперед. В спине что-то трещит. В левом плече — тоже. Но его пальцы скользят по коже… потом хватают ее. Он тянет мешок к себе… едва не роняет. — Ни в коем разе, Берни. — Он трясет мешок, потом прижимает к груди. — Никуда ему теперь от меня не деться, никуда! — Он ухватывает мешок зубами. Какая же от него идет вонь — одеколон Бернсайда. Но он вонь игнорирует, лихорадочно шарит в мешке правой рукой. Поначалу ничего не находит, потом его пальцы нащупывают какой-то маленький металлический предмет.
Он вытаскивает руку из мешка. В ней — ключ.
«Только бы не уронить его, — думает Тай. — Если уроню, сойду с ума. Точно сойду».