К сожалению, последняя точка еще не поставлена. Осталось одно дельце.
— Тай.
— Хочу. Домой.
Если в глазах мальчика и затепливался свет, сейчас он потух. У него лицо беженца на контрольно-пропускном пограничном пункте или человека у ворот концлагеря. Он провел слишком много времени в земле опопанакса. И он же ребенок, черт побери, еще ребенок. Он не заслуживает того, что собирается сделать с ним Джек Сойер. Но с другой стороны, и Джек Сойер не заслуживал тех страданий, которые ему пришлось пережить.
Сие ничего не доказывает, но придает ему мужества реализовать намеченное.
— Тай. — Он ухватывает мальчика за плечо.
— Вода. Мама. Домой.
— Нет, — качает головой Джек. — Еще нет. — Разворачивает мальчика. На его лице ярко блестят капли крови лорда Малшана. Джек чувствует, что люди, которые пришли с ним, которые ради него рисковали жизнью и психикой, начинают хмуриться.
Не важно. Он должен выполнить свою работу. Он — копписмен, а здесь совершаются противозаконные деяния.
— Тай.
Молчание. Мальчик стоит понурив голову. Старается превратиться в растение, которое может только дышать.
Джек указывает на уродливое сооружение из балок, транспортеров, ферм, дымящихся труб. Указывает на детей-муравьев. Вершина Большой Комбинации прячется в облаках, основание уходит в землю. Как далеко в каждом направлении? На милю? Две? Есть ли дети выше облаков, в кислородных масках, поворачивающие рычаги, вертящие шестерни, перемещающие транспортеры? Есть ли дети внизу, изнывающие от жара под-. земного огня? Внизу, в лисьих норах и крысиных норах, куда никогда не заглядывает солнце.
— Что это? — спрашивает мальчика Джек. — Как ты это называешь? Как называл Берни?
Тай молчит.
Джек встряхивает мальчика за плечо. Не так уж и нежно.
— Как ты это называешь?
— Эй. — В голосе Дока слышится возмущение. — Вот это уже лишнее.
— Заткнись. — Джек на него не смотрит. Он смотрит на Тая, пытаясь разглядеть в синих глазах что-либо, помимо пустоты. Ему нужно, чтобы мальчик увидел эту гигантскую, стонущую махину. Действительно увидел. Потому что, не увидев, так он может ужаснуться? — Что это?
Тай отвечает после долгой, долгой паузы:
— Большая. Большая. Большая Комбинация. — Слова медленно сползают губ, словно он говорит во сне.
— Большая Комбинация, да, — кивает Джек. — А теперь останови ее.
У Нюхача отваливается челюсть.
— Джек, ты сошел… — начинает Дейл, замолкает.
— Я. Не. Могу. — Тай с обидой смотрит на Джека, словно тот и так должен это знать.
— Ты можешь, — настаивает Джек. — Можешь и остановишь. А как может быть иначе, Тай? Или ты думаешь, что нас не замучает совесть, если мы повернемся к ним спиной и отведем тебя к матери, чтобы она напоила тебя горячим шоколадом и уложила в постель? — Он повышает голос и не думает замолкать, хотя видит, что мальчик плачет. Снова трясет Тая. Тот сжимается в комок, но не пытается вырваться. — Ты думаешь, кто-нибудь будет счастлив, зная, как надрываются эти дети, как работают из последних сил, пока не упадут, после чего их заменяют другие? Ты будешь видеть их лица в своих снах, Тайлер. Ты будешь видеть их лица, и их маленькие грязные ручки, и их окровавленные ножки в своих гребаных снах.