Хотя нет, не грязью, а кровью нежити.
— А где этот, с крыльями? — испуганно воскликнул я, взглядом поискал свой меч.
Шед понял, поднял с камней мой клинок, подал рукоятью вперед. Я ухватил, прижал к себе железку, что спасала мою жизнь. Быстро осмотрел — клинок весь в зазубринах, темных пятнах, кое-где даже окалина, словно его опускали в кислоту или даже пытались расплавить в горне.
— Остался жрать тех тварей, что мы покрошили, он слабо улыбнулся, но тут же скривился. Я моргнул, тупо уставился на его руку. Увидел: оттуда медленно сочится кровь, тяжелые капли падают на землю. Чьи-то зубы прокусили даже металл. — А я оттащил тебя подальше чтобы, не дай боги, крылан не позарился.
— Ты ранен?! — воскликнул я.
— Мы оба ранены, маг, — он хмуро указал пальцем на мою ногу.
Лишь сейчас я заметил, что бедро перемотано тряпкой. На ткани проступило красное пятно. Я пошевелился, поморщился. Прислушался к себе: все болит. На спине чувствуются глубокие царапины, но они уже подсохли. Твердая корочка то и дело лопается, чувствую как по коже медленно бегут горячие капли. Что ж, одной раной больше, одной меньше. Похоже, нам все-таки придется тут сдохнуть.
Рыцарь был бледен как мел, губа закушена, левая рука бессильно повисла. Но он все же вымученно улыбнулся.
— А ты молодец, маг, — похвалил он. — Все-таки на кое-что способен.
— Это крохи, сэр Шед, — ответил я горько. — Если бы я владел хоть частью тех знаний и силы, которой обладали чародеи Серого Ордена, нам не пришлось бы истекать кровью.
Рыцарь медленно опустился рядом со мной: взгляд усталый, серьезный. Свой меч положил рядом. Я глянул — клинок воина тоже в глубоких зазубринах, весь темный от крови тварей.
— Вот смотрю я на тебя и удивляюсь, маг, — хмыкнул Шед. — Сам ведь говорил, что у тебя есть и посох и книга. Так какого же демона не учишься?!
— Ты не понимаешь, — возразил я горячо. — Это может быть очень опасно. Для меня и окружающих.
— Не оправдывайся, — проворчал рыцарь, — Так бы и сказал, что трусишь.
Я открыл рот, чтобы привести очередной аргумент в свою пользу, даже воздуха в грудь набрал побольше, но вдруг осекся, задумался. А может, игарский рыцарь прав? Я трушу? Прислушался к себе и понял — да, боюсь. Я не понимаю древнюю магию. Мне страшно сознавать, что, напутав в чем-то, можно загубить себя, свое тело и душу. Я самый обычный человек, и жизнь у меня обыкновенная. В ней присутствуют опасности, но они простые и понятные. А взявшись за посох Мгира, я ступлю на шаткую почву неизведанного. И это страшило больше всяких демонов, больше убийц и мести гномов. Вот поэтому я и закинул деревяшку с книгой в угол комнаты, а потом все откладывал и откладывал более близкое знакомство.