Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой (Мухин) - страница 19
Вот так Хрущев! Премьер и руководитель Компартии Советского Союза, имевший в своем распоряжении все архивы, ссылается на публикации в иностранной прессе. Вне сомнения, у него имелись мотивы не выводить на свет Божий слишком много тайн. Несмотря на всю фантастичность теории, подобные заявления звучали и раньше» [20].
Однако Карель не уточняет, что сообщения о невинности Тухачевского, Якира и т. д. «звучали» из геббельсовских листовок, сбрасываемых на наши войска в 1941 г. Поэтому и ссылался Хрущев не на советские архивы, а на «иностранную прессу», в качестве которой, к примеру, можно привести немецкую листовку 178 RA: «Знаете ли вы, почему Красная Армия терпит поражение за поражением?… А талантливое руководство РККА Сталин расстрелял. В 1937-38 гг., когда вместе с Тухачевским, Корком, Егоровым, Орловым и другими в сталинских застенках было замучено больше 30 000 человек среднего комсостава» [21]. И мы до сих пор, спустя почти 70 лет после тех событий пользуемся геббельсовской брехней, и архивы по делу о заговоре в РККА до сих пор засекречены, несмотря на «оттепели» и «свободу».
Так вот, немцы упорно проводили и мысль (в листовке 145 RAB, к примеру), о том, что Сталин, в отличие от Гитлера, боится своего народа: «Почему Сталин прячется в кремлевских стенах за широкими спинами своих телохранителей? Он страшится народного гнева, ждущего часа расплаты» [22]. А теперь вспомните непрерывные разглагольствования «перестройщиков» о том, что Сталин, дескать, в своей квартире обрезал шторы, чтобы за ними никто не мог спрятаться, бред о тысячах телохранителей и т. д. и т. п.
В 1933 г. был большой голод на Украине, Дону и Кубани. Казалось бы, гнев народа должен быть неизмерим. А в начале 1934 г. в Москве было открыто метро и начались пробные поездки москвичей. Родственница первой жены Сталина, М.А. Сванидзе, вела дневник, и 29 апреля 1934 года она в него записала (Сталина она помечает буквой «И» – Иосиф):
«…22-го вечером мы всей гурьбой зашли к ребятам в Кремль. Было рождение няни Светланиной, я ей купила берет и шерстяные чулки, и мы пошли ее поздравлять. Пришли И. с детьми, Каганович и Орджоникидзе. Обедали. Мы присоединились. Очень оживленно говорили. И. был в хорошем настроении, кормил Светлану. Сейчас же открыли „Абрау“ и начались тосты. Заговорили о метро. Светлана выразила желание прокатиться, и мы тут же условились – я, Женя, она и няня проехаться. Л.М. заказал нам 10 билетов и для большего спокойствия поручил своему чиновнику нас сопровождать. Прошло 1/2 ч., мы пошли одеваться, и вдруг поднялась суматоха – И, решил внезапно тоже прокатиться, Вызвали т. Молотова – он подошел, когда мы уже садились в машины. Все страшно волновались, шептались об опасности такой поездки без подготовки. Лазарь Моисеевич волновался больше всех, побледнел и шептал нам, что уже не рад, что организовал это для нас, если б он знал и пр.