Лошадь как лошадь (Шершеневич) - страница 10

Но и сквозь пробьется крапива строк вновь,
А из сердца поэта не вытащить
Глупую любовь.

   Июль 1919


ПРИНЦИП РАСТЕКАЮЩЕЙСЯ ТЕМЫ


В департаментах весен, под напором входящих
И выходящих тучек без номеров
На каски пожарных блестящие-
Толпа куполов.
     В департаментах весен, где, повторяя обычай
     Исконный в комнате зеленых ветвей,
     Делопроизводитель весенних притчей -
     Строчит языком соловей.
И строчки высыхают в сумерках, словно
Под клякспапиром моя строка.
И не в том ли закат весь, что прямо в бескровный
Полумрак распахнулась тоска?
     В департаментах мая, где воробьев богаделки
     Вымаливают крупу листвы у весны,
     Этот сумрак колышет легче елочки мелкой
     В департаментах весен глыбный профиль стены.
А по улицам скачут... и по жилам гогочут.
Как пролетки промчались в крови...
А по улицам бродят, по панелям топочут
Опричиной любви.
     Вместо песьих голов развиваются лица,
     Много тысяч неузнанных лиц...
     Вместо песьих голов обагрятся ресницы,
     Перелесок растущих ресниц.
В департаментах весен, о друзья, уследите
Эти дни всевозможных мастей.
Настрочит соловей, делопроизводитель,
Вам о новом налоге страстей.
     Заблудился вконец я. И вот обрываю
     Заусеницы глаз - эти слезы, и вот
     В департаментах весен, в канцелярии мая,
     Как опричник с метлою, у Арбатских ворот
Проскакала любовь. Нищий стоптанный высох
И уткнулся седым зипуном в голыши.
В департаментах весен палисадники лысых,
А на дантовых клумбах, как всегда, ни души!
     Я - кондуктор событий, я кондуктор без крылий,
     Грешен ли, что вожатый сломал наш вагон?!
     Эти весны - не те, я не пас между лилий.

ДУАТЕМАТИЗМ ПЛЮС УЛЫБНУТЬСЯ


Мне только двадцать четыре! 24 всего!
В этом году, наверно, случилось два мая!
Я ничего,
 Я ничего
Не понимаю.
И вот смеюсь. Я просто глуп.
Но ваша легкая улыбка
Блеснула в волнах влажных губ,
Вчера в 12. Словно рыбка.
И были вы совсем не та,
На эту ни капельки не похожи.
Звенеть качелям пьяной дрожи!
Когда сбывается мечта,
Уж не мечта она. А что же?
И не надо думать, что когда-нибудь трубы зазвучат,
Возглашая Страшный Суд.
И крича о мученьях,
Злые пантеры к нам прибегут,
Чтоб дикий свой взгляд
Спрятать от страха в девических нежных коленках.
Пересохнут моря, где налетами белые глыбы,
И медузы всплывут
На поверхность последнего дня.
И с глазами вытаращенными удивленные рыбы
Станут судорожно глотать воздух, полный огня.
Мудрецы, проститутки, поэты, собаки
В горы побегут,
А горы войдут
В города.
И все заверещат, ибо узрит всякий,
Как у Бога бела борода.
Но ведь это не скоро. В пепелящемся мире
Рвется сердце, как скачет по скалам от пули коза.