* * *
Французы заметили, что у Мольера сорокалетний мужчина всегда — рогоносец, старик.
До чего же приятно изменилось время! Теперь пятидесятилетние и шестидесятилетние мужчины, седые и в лысинах, сами Дон-Жуаны, не без успеха наставляющие рога молодым мужьям.
В старину бы сказали: духом к небу парят, а ножками в аду перебирают.
«Как хороши, как свежи были розы!»
Это первая строчка стихотворения Мятлева.
Многие ли теперь знают фамилию этого автора?
* * *
«…Лично для меня личные мои дела имеют более значения, нежели все мировые вопросы — не от мировых вопросов люди топятся, стреляются, делаются пьяницами, — я испытал это и знаю, что поэзия сердца имеет такие же права, как и поэзия мысли, — лично для меня первая привлекательней последней, и потому, например, лично на меня ваши пьесы (стихи) без тенденции производят сильнейшее впечатление, нежели пьесы с тенденцией…»
Это же не Мариенгоф писал Есенину, а Чернышевский… и кому? Некрасову!
* * *
В двадцатых годах у нас в Москве спрашивали:
— Кому на Руси живется хорошо?
И отвечали:
— Максиму Горькому в Сорренто.
Он тогда был невозвращенцем. С Лениным не сговорился. А вот со Сталиным, видите ли, и с его Ягодами нашел общий язык!
* * *
Чистейшего Чехова цензура запрещала «по цинизму и сальности».
Она всегда идиотка, эта цензура. Если она будет существовать и при коммунизме (а это не исключено), так идиоткой и останется.
Умнеют-то машины, а не люди.
Вот три века тому назад, к примеру, Мильтон не только понимал, но и требовал, чтобы книга рождалась так же свободно, как человек, чтобы на ней стояло лишь имя автора и издателя и чтобы она, как человек, сама за себя отвечала.
Ан, нет! И через триста лет какому-нибудь невежде и подлецу у нас платят деньги, чтобы он, шлепнув блямбу, изволил надписать «разрешено к печати».
* * *
Достоевский писал жене: «Роман Толстого (про Анну Каренину) довольно скучный и уж слишком не бог знает что. Чем они восхищаются, понять не могу».
Вот они — современники. И какие! Достоевский!
* * *
Европейские ученые называли российскую революцию Петра Великого «самым красивым опытом XVIII века».
Опыт Владимира Ильича не менее красив.
* * *
Смерть это факт. Иван Петрович любил говорить:
«Перед господином фактом сними шляпу».
Я человек вежливый — снимаю.
А какое-то дурацкое дерево макроцамия, растущее в Австралии, живет 15 000 лет!
* * *
Микеланджело прожил 88 лет, Бах — 88, Тициан — 99. О чем это говорит? Ни о чем… А сколько гениев умерло совсем молодыми людьми.
* * *
Древние египтяне для удлинения жизни принимали рвотное и старались побольше потеть. При встрече они приветствовали друг друга словами: