Мор и Нэн свернули на дорогу, ведущую к их дому. И через несколько минут оказались возле него. Фелисити встретила их у дверей.
— Узнали что-нибудь? — спросила она. Глаза у девочки были красными от нескончаемых слез.
— Нет, — ответил Мор. — Никто не звонил?
— Нет, — ответила она и опустилась на ступеньку.
— Я сварю кофе, — продолжила Нэн. — Потом займусь глажкой. А что ты собираешься делать, Билл?
Мор собирался на Подворье увидеться с Рейн.
— Съезжу в читальню, а потом… наверное, в школу, там есть кое-какие дела.
— Сегодня тоже дела? — удивилась Нэн, стоя в дверях кухни, — а я-то думала, уже каникулы.
— Я тебе много раз говорил, для меня каникулы начинаются гораздо позже окончания учебного года. — Он пошел в столовую. Сейчас комната показалась ему совсем маленькой, тесной, провинциально-пестрой. Тоска сдавила сердце.
— Не сиди на сквозняке, — уговаривала Нэн Фелисити. — Иди, выпей кофе.
— Не хочу. Мне хочется полежать.
— Ни к чему тебе лежать. Как только ляжешь, снова начнешь плакать. Лучше постирай свою одежду, пока вода не остыла. А когда высохнет, я проглажу.
Ничего не ответив, Фелисити тяжело затопала по ступенькам и закрылась в своей комнате.
Нэн принесла в столовую поднос с кофе и печеньем. Они сидели, глядя в окно. В палисаднике гулял ветер.
— Скоро осень, — сказала Нэн. — Странно, до чего, быстро. Как только флоксы облетают, значит, большая половина лета уже позади. Еще немного, и листья начнут опадать. Помнишь, как Лиффи радовалась этим листьям? Носилась за ними по полянке, как сумасшедшая. Ты их сгребал, а она ползала и разбрасывала, и ты сердился.
— Да. Помню. — Он поспешно допил кофе. — Ну, мне пора. Ко второму завтраку вернусь.
Нэн вышла за ним в коридор.
— Займись Фелисити. Ребенок совсем разболелся от этих переживаний.
Мор вышел из дома. Он сел на велосипед, проехал немного в ту сторону, где находилась читальня, но потом резко свернул на другую дорогу, ту, что вела к дому Демойта. Облака проплывали совсем низко над шоссе, уходящим вдаль, стрелой летящим в сторону Лондона. Ветер холодил его лицо и трепал волосы. Свежий ветер, пахнущий травой. Мор запрокинул голову. Он еще жив, он, Мор, и может делать, что пожелает. Еще минута и он увидит ее, свою любовь, и все плохое, все горести исчезнут. Чудесное преображение уже коснулось его души — чернота уходила, и все становилось на свои места, будто предвещая новую жизнь, наполненную добром и любовью. Когда он достиг ворот Подворья, на душе у него совсем просветлело.
Он прошел прямо в гостиную и увидел там Рейн, сидящую возле Демойта. Они проводили в последние дни много времени вместе. Когда Мор вошел, Рейн быстро подошла и тронула его за рукав.