Проделав головокружительные кульбиты, Святой распластался на разделительной полосе шоссе и открыл шквальный огонь. Он стрелял с обеих рук, избрав целью пятившегося к микроавтобусу черноволосого красавчика. Звонко лаял «вальтер». Ему глухо вторила «беретта», снабженная глушителем. Святой стрелял экономно, не обращая внимания на автоматные очереди осатаневшего от ярости верзилы, мазавшего с до неприличия близкого расстояния.
Дуэлянтов разделяло метров сто – сто двадцать. Воздух колебался от жара горящего автомобиля. Смрадный чад, повинуясь ветру, то поднимался, то стлался по земле.
«Я достану тебя, подонок! Обмаранными штанами ты не откупишься. Смерть старины Дэйва стоит гораздо дороже!»
Сменив позицию, Святой приподнялся на локтях. Отбросив опустошенную «беретту», он обхватил левой ладонью запястье правой руки и плавно нажал на курок.
– Карапуз…
Отчаянный вой, подобный завыванию волка, попавшего в капкан, повторило эхо:
– Карапуз…
Сжав колени и держась за низ живота, глава клана растерянно смотрел на клюквенно-красную жидкость, сочившуюся сквозь пальцы.
Палач, чьим уделом была беззаветная служба отродью Тургута Одноглазого, повернул бычью шею, повторяя звериный стон хозяина, точно пуля раскромсала и ему потроха. Разрядив автомат длинной очередью, он швырнул оружие под ноги. С тупым бешенством обреченного на смерть камикадзе громила, выхватив нож, ринулся к поднявшемуся Святому.
Преодолевая стометровку в темпе разогнавшегося железнодорожного экспресса, Карапуз словил пулю в левое предплечье. Прорычав по-звериному то ли молитву, то ли богохульство, турок перебросил нож в здоровую руку.
«Вальтер» Святого с пустой обоймой онемело молчал.
Метнув бесполезный кусок железа в лицо нападавшему, Святой отпрянул в сторону, намереваясь пропустить и достать со спины охваченного слепой яростью киллера. Но тот прытко повернул, замахнувшись ножом для разящего косого удара, направленного в подъяремную вену. Широкое лезвие армейского ножа голубой молнией сверкнуло над Святым, таранившим кулаком солнечное сплетение громилы. Вспоров кожу куртки, сталь лишь рассекла левую руку бывшего спецназовца от плеча до локтевого сустава.
Сцепившись, противники покатились по асфальту. При падении с мотоцикла Святой сильно ушиб правое плечо. Травма, терпимая в обычной обстановке, в рукопашной схватке сковывала движения. Впрочем, пуля, располосовавшая сухожилия Карапуза, уравнивала силы.
Святой заставил верзилу выронить нож, вывернув ему запястье. На какой-то миг враг оказался сверху. Святой видел налитые кровью нечеловеческие глаза, выпяченный подбородок со стекающей ржавой пеной слюны и растопыренные пальцы, тянущиеся к его горлу.