– Может, и никакого, а может, и наоборот.
Концерт Стэллы откладывался. Вместо открытой площадки выступать предложили в зале. Сытых до последнего дня пребывал в неведении, где именно, а когда наконец узнал, с испугу напился вдребодан. Как оказалось, российской поп-звезде предстояло веселить публику на свадьбе племянниц президента. Трудно было поверить, что продюсер даже не догадывался о сей сомнительной перспективе. Убедившись, что дело обстоит именно так и Сытых ни сном ни духом не знал, какого черта он везет сюда Стэллу, Святой окончательно укрепился в уверенности, что певичку отправили на Восток не случайно.
Рассуждая подобным образом, Дмитрий пришел к выводу, что на борту должен находиться человек, приставленный следить за сохранностью груза на обратном пути. Его еще мучили смутные сомнения по поводу самого груза. Что это могло быть? В любом случае, чувствовался размах. Кто-то, возможно, сам Эмир, играл по-крупному.
Все, что до сих пор было известно Святому об Эмире, складывалось в образ этакого хитрого старика, засевшего среди неприступных гор, вроде паука, и раскинувшего по всему миру паутину. Он очень мудр, очень хитер и осторожен. Обладает неограниченной властью в своем небольшом закутке и всю ее употребляет на то, чтобы увеличить и без того огромное состояние. Личная жизнь наркобарона оставалась покрыта непроницаемой завесой таинственности. Самое уязвимое место любого человека – его семья. Она ахиллесова пята, способная сокрушить всякое могущество. У Эмира семьи не было, не было клана, рода, который стоял бы за ним. Все, что он достиг в этой жизни, пришлось отвоевывать у собственной судьбы. Но, с другой стороны, это означало, что после его смерти баснословные богатства, власть – все пойдет прахом. Обреченный на одиночество полоумный старик… Трудно придумать более достойного противника.
Нехорошее предчувствие не отпускало Святого, словно он что-то пропустил, прошел мимо самого важного. Сам не зная, почему, он снова и снова мысленно возвращался к Эмиру, пытаясь понять, что его на самом деле так беспокоит в наркодельце. С самого начала затея с операцией по уничтожению Эмира была самоубийством, но с деньгами Бодровского, отпущенными щедрой рукой, многое становилось возможным.
Бодровский мстит за смерть сына. С ним вроде бы все ясно. Не привыкший проигрывать, Платон Петрович видит в Эмире врага и не остановится ни перед чем, чтобы покончить с ним. Это и благородно, и, с другой стороны, вполне объяснимо. Финансовая империя Бодровского создана не на один год. Здесь хватит работы на несколько поколений. Эмир, сам о том не подозревая, под корень подрубил мечту Платона Петровича о будущем преемнике. Такое не прощают.