Заунывное бормотание с пленки напоминало заведенную шарманку.
«Перекармливают Ольгу Григорьевну таблетками», – решил Святой, но спрашивать лишний раз Угланову не стал. Он жалел Бодровскую и еще тогда, в Италии, в душе считал ее женщиной глубоко несчастной. Как видно, он не ошибся.
Платону Петровичу не стоило так жестоко обходиться со своей женой. Недалекая, но безгранично преданная мужу, Ольга Григорьевна ничего бы не рассказала, обратись Дарья к ней при других обстоятельствах.
– Почему он все-таки посадил ее в психушку? – недоумевал Святой.
– Жена упрекала Бодровского. Говорила, что это он виноват в смерти сына. Видимо, она догадывалась о торговле наркотиками…
На первый взгляд подобная связь между Бодровским и наркобизнесом выглядела абсурдной. Нелегко было найти что-то общее у этого энергичного, преуспевающего бизнесмена с хозяевами меделинского картеля. Его абсолютно неуголовное прошлое служило лишним доказательством в пользу беспочвенности таких подозрений. При советской власти Платон Петрович работал снабженцем на всесоюзных стройках. Впоследствии, используя прошлый опыт, он вошел в крупный бизнес. И все-таки, и все-таки…
Пленка закончилась. Диктофон замолчал. В комнате воцарилась гнетущая тишина.
Первой не выдержала Дарья. Она вскочила с тахты, сунула ноги в тапочки и исчезла на кухне, откуда вернулась через несколько минут с кофе и бутербродами на подносе. Но Дмитрий не дал ей возможности взгромоздиться на прежнее место.
– Собирайся, – сказал он. – На несколько дней тебе придется исчезнуть из квартиры.
– Но почему?
– Бодровский обязательно узнает, что ты была в лечебнице, и, вполне возможно, захочет прислать к тебе в гости парочку субъектов.
– Ну и что? Ты же будешь рядом! – попыталась возразить Угланова.
И все-таки ей пришлось подчиниться. Побросав в большую кожаную сумку самые необходимые вещи, она с причитаниями ушла ночевать к подруге.
– Черствый, самоуверенный, неблагодарный человечишка! – бросила она Святому на прощание.
Дмитрий только спросил:
– Что из этого правда?
– Пятьдесят на пятьдесят. – Дарья обиженно хлопнула дверью.
Рано утром следующего дня в квартире Углановой раздался звонок в дверь.
– Ты один?! – разочарованно заметил Святой, когда на пороге выросла туша телохранителя Бодровского, Толика, в цветастом пиджаке. – Заходи! – Дмитрий жестом предложил гостю пройти.
Толик расценил приглашение по-своему. Его массивная лапа потянулась под полу пиджака в поисках пистолета. Не дожидаясь, пока в него начнут стрелять, Святой со всей силы саданул телохранителя кулаком.