– Лучшее средство от безумия – это работа.
А Святой, уставший от причуд, психопатических срывов, непонятной привязанности гостя к его персоне, ждал, когда чета Бодровских и их тупорылый кабанчик-телохранитель уберутся восвояси.
Однако, прежде чем распрощаться с Апеннинским полуостровом, Платон Петрович сделал себе королевский подарок. Прервав уединенный отдых в Сан-Стефано-дель-Сантино, он навестил делового партнера, которому экспортировал варварски вырубаемый лес русского Севера. Договорившись об увеличении квот поставок древесины, они отметили контракт застольем и экскурсией по судоверфи – дочернему предприятию, принадлежащему итальянскому лесопромышленнику. На верфях изготавливались яхты класса люкс, каюты которых отделывались карельской березой. Яхты, символ престижа, приобретали сильные мира сего – от арабских шейхов до американских мультимиллионеров.
Платон Петрович Бодровский остановил свой выбор на только что сошедшей со стапелей яхте «Свордфиш»[2]. Судно строили по последнему слову моды, напичкав внутренности безотказной навигационной аппаратурой, системами связи, бытовыми приборами, обеспечивающими комфорт.
Итальянец уступил в цене, желая сделать приятное русскому другу. Лесопромышленник мог позволить себе чуточку великодушия. Первоклассный лес, поставляемый фирмой Бодровского, окупал любые внеплановые расходы.
Платон Петрович подмахнул чек с семизначной цифрой. Яхта перешла в его собственность, а гектары заповедных лесных угодий были обречены на вырубку.
Подняв паруса, «Свордфиш» совершил первый морской переход, бросив якорь в водах залива Сан-Стефано.
Бодровский немедленно облачился в синий пиджак с вышитым золотым якорем на нагрудном кармане и капитанскую фуражку с крабом на околыше. С виллы Стерлинга они съехали, заплатив больше договоренного. Но связь со Святым чета не порвала.
По настойчивому приглашению новоиспеченного морехода Святой поднялся на борт судна.
– Взгляните, Дима! Вы только взгляните на интерьер кают. Проектировал сам Альдо Чичеро, знаменитейший итальянский дизайнер! – щебетала Ольга Григорьевна, немного бледнея от морской болезни.
«Еще одна дорогостоящая игрушка миллионера», – с горькой иронией думал Святой, заглядывая в блистающие великолепием каюты, похожие на уменьшенные номера пятизвездочного отеля.
Надо отдать должное – начинка рубки управления произвела на Святого сильное впечатление. Неравнодушный к технике, он на равных с Платоном Петровичем восторгался достижениями инженерной мысли.
– Вот цветной радар, практически безотказный, а вот автопилот «Робертсон» – задаете курс и идете ложиться спать. Отклонение сведено к минимуму. Автоматический лот замеряет глубину под килем с точностью до сантиметра! – по-детски радовался Бодровский.