Он хитро подмигнул гостям, тяжеловато поднялся с кресла и направился к большому сейфу, стоявшему за спиной. Порывшись в кармане, зазвенел ключами.
– Да, шкафчик у тебя солидный, – весело заметил Семин. – Там, похоже, место для всего найдется.
– Здесь есть все, что надо, – обернулся, копаясь в сейфе, Гаджиев. – Я на судне зря ничего не держу.
В подтверждение своих слов он вынул из сейфа бутылку с красивой наклейкой и торжественно водрузил ее на стол.
– Ну-ка, что там у нас, – повертел в руках бутылку Полундра. – Ага, коньяк! Пять звездочек! Неплохо, совсем неплохо.
– Я друзей-товарищей плохо не принимаю, – горделиво заявил Гаджиев. – Морской закон.
На столе тем временем появились лимоны, виноград, инжир и другие дары богатой причерноморской земли, щедро напоенной солнцем.
– Прямо слюнки потекли, – заметил Семин, подвигаясь ближе к столу. – А мы, знаешь, Гасан, целый день на ногах, не ели еще! А тут такая красота!
– А как же, – подмигнул Гаджиев, нарезая кружочками ароматно пахнущую колбасу.
– Какой у тебя ножик интересный, – заметил Полундра. – Дай-ка глянуть, Гасан.
– Сейчас, – сказал Гаджиев, вытирая лезвие салфеткой. – Такому специалисту по оружию, как ты, конечно, интересно будет посмотреть.
– Откуда такая красота? – Полундра с видом знатока поворачивал перед собой нож странной формы. – Необычная вещь, я такой раньше не встречал.
– Еще бы! – воскликнул Гаджиев. – Этот нож из моих родных мест, из Азербайджана.
Нож и в самом деле был необычным: изогнутый, обоюдоострый, с красивой ручкой из редкой породы дерева.
– Ну, давайте, ребята, за встречу, – разливая коньяк по рюмкам, сказал капитан. – Разве встреча старых друзей может быть без приятной беседы? А какая приятная беседа – без рюмки хорошего коньяку?
– Кавказские тосты? – заметил Полундра. – Я помню, ты еще тогда был в них мастак.
– Ну, так я же кавказец, – подтвердил Гаджиев. – Я родился в одном из лучших городов – в Баку. И где бы ни был, я никогда про это не забываю – Родина!
Опрокинув рюмку, Полундра оценил вкус настоящего коньяка.
– Стоящий коньячок, аж душу успокоил, – причмокнув, сказал Семин. – Сразу видно, не бедствуешь.
– А теперь давайте выпьем за дружбу, – торжественно провозгласил, поднимаясь, Гаджиев. За морскую дружбу. За ту, которая крепче всех других.
Он посмотрел в лица моряков, которые согласно кивнули.
– Это ты правильно заметил, – покачал головой Полундра. – Морская дружба – это святое. Ну, поехали.
Застолье продолжалось. Гаджиев оказался гостеприимным и дружелюбным. Рассказы с обеих сторон были неторопливы и обстоятельны, ведь на любом судне гость редок, а потому ценен.