Дамочки стояли перед фигурными воротами кораблевского поместья и отчаянно хлопали длинными ресницами, пытаясь заставить свои жидкие мозги найти хоть какое-то оправдание увиденному.
Признаться, и мне в свое время довелось пережить то же самое, когда я впервые имел честь обозреть этот дворец: трехэтажный фасад здания поражал воображение своим средневековым великолепием, где угловые башенки с резными зубчиками по краям сочетались с модернизмом огромных тонированных стекол и параболической антенной на покатой крыше – такого архитектурного маразма не увидишь даже на «Мосфильме».
Овечки переводили изумленные взоры с меня на огромный особняк, как бы стараясь осознать реальность происходящего. Чего греха таить – мой внешний вид никак не соответствовал этому дому. Но я не испытывал на этот счет никаких комплексов – впрочем, как и роскошный особняк не стыдился своего великолепия.
– Пошли, что ли. – Мне надоела немая сцена, и я подтолкнул дамочек к ажурной калитке.
Из сторожевой будки показался мрачный охранник и вопросительно уставился на нашу компашку.
Я небрежно кивнул ему и снисходительно произнес, указывая на пришибленных спутниц:
– Это со мной, можешь отдыхать.
Моя фамильярность настолько поразила ночного сторожа, что он даже не нашелся, что возразить или куда меня послать.
Увиденное резко подняло мой рейтинг в глазах валютных проституток – одна из них заискивающе прощебетала:
– Неужели вы один живете в этих хоромах?
Меня приятно поразили переменившиеся интонации в голосе и столь неподдельно уважительно прозвучавшее «вы». Придав физиономии небрежно-высокомерное выражение, я охотно ответил:
– Почему же один? Здесь полно свирепых охранников, и бизнесмен с семьей обитают, да прислуга всякая – дворник там, повар, горничная, то, се… – Я умышленно прервался на полуслове, чтобы не называть собственную должность садовника.
Тем временем мы приблизились к мраморным ступеням крыльца, и одна из куриц направилась прямиком в парадное. Пришлось ее остановить:
– Нам не сюда – это зимняя резиденция, летом же я живу исключительно в садовом домике. – Меня так и распирало от собственной значимости.
Перестав удивляться, путанки что-то неопределенно пробурчали под нос и послушно последовали за мной к дальнему флигелю.
Дамы по-своему расценили мое жилище, сказав:
– Воистину у богатых свои причуды. Очень даже премилое гнездышко, – проговорила та, с которой мы столкнулись у стойки бара. – Между прочим, меня зовут Ассоль, но можно просто Ася.
Я манерно приложился к протянутой руке сухими губами и произнес: