– Так точно!
– Господа! – подытожил глава нацистов результаты совещания. – У вас на разработку плана есть неделя. Пошлите специалистов в Норвегию, определите круг задач. От вашего взаимодействия зависит судьба Германии! После уничтожения Мурманска я проведу неожиданный удар по Кольскому полуострову силами танковой дивизии СС «Викинг» и полностью очищу его от большевиков. А оттуда и до проклятого Ленинграда рукой подать. Мы раздавим и уничтожим его еще до лета. Это будет настоящий триумф воли Третьего рейха! Герр конструктор, – обратился фюрер к Вернеру фон Брауну, – я бы попросил вас нанести ракетный удар не только по порту, но и по городу, показать русским то, о чем пока знают только лондонцы! Соратники! Сегодня я лишний раз убедился, что война еще только-только начинается! И это будет война высоких научных открытий. Это будет наша война и наша победа!
– Хайль Гитлер! – вскочили в едином порыве присутствующие, вытянув правую руку в нацистском приветствии.
В характере Генриха Гиммлера была одна выдающаяся черта: он всегда держал слово, даже если это требовало колоссального напряжения всех сил его и подчиненного ему ведомства – СС. Случалось и так, что он даже «спасал» евреев, вербуя из них лучших своих агентов. Он давал им гарантии жизни – они работали на него. И слово свое держал, несмотря на недовольство фюрера, Геринга (который стремился по своему усмотрению решать, кто еврей, а кто нет) и прямые нападки абвера – ведомства Канариса.
Но сейчас задача, поставленная два дня назад на совещании у фюрера, казалась невыполнимой. В самом деле – как незаметно пригнать десятки тысяч рабочих рук, многочисленную строительную технику, возвести бараки и заграждения для военнопленных, построить жилье для специалистов, поселить ученых и обслуживающий персонал? И все это нужно сделать так, чтобы у русских и их союзников не возникло даже предположения о готовящемся ударе по Мурманску.
Здесь не фронт, где идут ежедневные передислокации частей и за перемещениями действующих войск, если только это не крупномасштабные переброски целых армий, трудно уследить. А как спрятать такую ораву людей на пустынных берегах северной Норвегии?
К тому же, будучи шефом СС, Гиммлер был прекрасно осведомлен об истинном отношении норвежцев к оккупации своей страны. Это только ведомство Геббельса представляло все в розовом свете. На самом деле ряды Сопротивления в Норвегии насчитывали несколько десятков тысяч человек. И для большой, но малозаселенной страны эта цифра была очень и очень внушительной. О том, что «нордические» норвежцы не просто саботируют работу предприятий и военных заводов, а ведут открытую партизанскую войну, – Гитлер не знал. Не хотели его расстраивать. А сколько норвежцев хоть и не боролись с оружием в руках, но сочувствовали и помогали партизанам? Поэтому сокрытие плана подготовки от скандинавов, где каждый второй житель состоял в Сопротивлении или сочувствовал ему и ненавидел нацистов, – такая задача казалась Гиммлеру практически невыполнимой.