– Я проверю его, – ответил за Бедового Колода и стал предпринимать попытки обнаружить под робой Литуновского что-то, что могло оказаться похожим на оружие.
– Оставь, – недовольно поморщился Толян, понимая, что для убийства Летун мог подгадать и более удобный случай, нежели «мокруха» на глазах конвоя и зэков. – Отойди, покури пока. О чем разговор будет?
За три месяца Андрей, присматривающийся к каждому событию на «даче», уяснил для себя одну важную деталь. Со смотрящим, во всяком случае, с Бедовым никогда не нужно начинать разговор с пятки, если главная тема – голова. Толян соображал не так быстро, как многим хотелось бы, однако всегда делал правильные выводы, а потому манеры зэков заводить рака за камень и потом выводить его оттуда в виде гуся ему крайне не импонировали. Он чем-то напоминал занятого начальника, к которому посетитель пришел с просьбой расширить жилье, а начал просьбу с вопросов о здоровье.
– Мне нужны деньги.
– Вот как, – заключил Толян и посмотрел на кроны деревьев. – Ты помнишь, Летун, наш последний разговор? Я тоже начал с тобой развивать тему, которая была мне интересна, но кроме глупых отмазок в ответ я ничего не услышал. Потом я сказал, что продолжим разговор позже, но ты почему-то понял эти слова каким-то странным образом. Наверное, ты ждешь, когда я снова пошлю за тобой человека, но так не бывает, Летун, так не бывает. Второй раз к разговору я никого не приглашаю. Ты не идешь сам – твое дело. Значит, проблема у тебя есть, и влазить в нее мне, поверь, не хочется. Каждый человек, даже здесь, имеет право на свою тайну. Жаль, что этого не понимают менты, однако я понимаю четко. Ты отказал мне в общении, то есть – в уважении, а сейчас приходишь и говоришь – мне нужны деньги.
Андрей вынул из пачки сигарету и медленно раскурил.
– Разве я сказал тебе тогда, Бедовый, что не разговариваю с тобой по причине неуважения?
Толян не стал морщиться, как Зебра, но внимательно посмотрел на собеседника и тихо заговорил.
– Мне не нужно много уважения, Летун. Мне хочется постоянного общения и малой толики внимания. А вместо этого ты приходишь и просишь деньги.
– Я их еще не просил.
– Какая разница? – равнодушно заметил Бедовый. – Через минуту попросишь.
Сказать, что он имел впечатляющую внешность, какую постоянно рисуют в образах авторитетов кинорежиссеры, было нельзя. Смотрящий за шестым бараком был того же роста, что и Андрей, вес его был тот же и возраст, пожалуй, тоже. Не было наколок, подтверждающих его статус, во взгляде отсутствовало презрение. И сейчас, после его коротких фраз, из которых он составлял свой разговор с Литуновским, последнему стала ясна еще одна истина. Бедовый настолько авторитетен, что не имеет нужды подчеркивать это дополнительным куражом. Андрею на воле немало пришлось пообщаться с ему подобными, но ни в одном он не видел столько уверенности, спокойствия и расположенности. Хвойный воздух и свежий ветер выветривают, по всей видимости, все лишнее, оставляют главное и заставляют человека с этим жить. И сейчас нужно было признать, что доводы лагерного авторитета, больше похожие на академическое мнение, были вески и убедительны. Настолько убедительны, что Андрей на секунду растерялся.