«Вертушка» зависла над пересохшим руслом заброшенного канала. Десантники выпрыгивали прямо в ров и исчезали в клубах пыли.
– Все, сержант! – доложил младший сержант Гена Маркин, пересчитав людей.
– До «духов» километра три! – Рогожин специально определил место высадки чуть в стороне. – Идем по руслу канала. У начала полей возьмешь двоих бойцов и по-пластунски обойдешь гадов. Сигнал к атаке я подам выстрелом. Будут дергаться – долби из гранатометов. Только нас не задень. Установки старайся не повредить, авось пригодятся.
Маркин обреченно вздохнул:
– Потопнем среди полей. Мы же десантура, не подводники.
– Отставить разговоры! Бегом марш! – скомандовал Рогожин, уверенный, что Маркин выполнит все как надо.
Канал вывел группу прямиком к установкам. Моджахеды уже успели установить цельнометаллические станины, смонтировать трубообразные стволы. Афганцы раскрывали ящики, доставали из них сигарообразные ракеты и заряжали установки.
– Шестнадцать «духов». Двое в джипах сидят, на рациях дежурят! – шепотом доложил ефрейтор Липин.
– Снайперам есть работа! – Рогожин жестом подозвал двоих солдат. – Снимите этих в машинах. Они не должны ни одного слова в рацию хрюкнуть!
– Маркин со своими дочухал! – сказал ефрейтор, возбужденно дыша. – Могут засветиться. Поле хорошо просматривается.
– Ставь, Липин, «керогаз». Чуть что, прикроешь!
Ефрейтор сорвал чехол, освободил треногу автоматического гранатомета. Второй номер расчета подключил магазин, наполненный похожими на разварившиеся сосиски гранатами.
Внезапность атаки парализовала афганцев. Они суетливо метались под перекрестным огнем, словно перепуганные овцы при виде волка, забравшегося в кошару. Гортанные вопли заглушали крики раненых.
Но от установок афганцы не отступали.
– Короткими перебежками за мной! – поднял десантников Рогожин и сразу же пожалел об этом. Рядом с ним перевернулся через голову и упал солдат. С противоположной стороны продвигалась группа Маркина.
Всхлипывающими, воющими звуками отозвался гранатомет Липина. Одна из гранат попала в джип. Машина дрогнула, как загарпуненный кашалот, и осела, задрав радиатор к небу…
Пленные душманы сидели на корточках с заложенными за голову руками. В глазах у афганцев не было ни страха, ни боли. Одно лишь чувство светилось в них: ненависть.
– Рома Павлин убит… – утирая пот с лица, говорил Маркин. – Ваську задело…
– Сильно? – спросил Рогожин и стал рассматривать захваченные трофеи.
– Ногу пулей перебило. Кость торчит!
– Пойдем посмотрим! – Рогожин зашагал к краю поля, где вокруг раненого бойца хлопотали товарищи. – Придется Василию потерпеть. Двадцать минут до главного удара осталось.