– Жирно живешь! – завистливо окинув взглядом кухню, произнес вор, не спешащий перейти к сути дела.
– Нормально! – Святой выпил водку, не желая обижать гостя.
– И баба у тебя улетная. Чистая росомаха. Чуть гляделки не выцарапала.
– Как Струна? – соблюдая дипломатию, спросил Святой.
– Х…ва! – лаконично ответил вор. – На зонах беспредел. Молодняк звереет. Приходят п…ки деловые и права качают!
Маячившая в дверном проеме Дарья заткнула уши, чтобы не слышать матюков, вылетавших изо рта Беги через слово.
Святой снисходительно усмехнулся: «Глупышка! Для зэков и солдат это нормальный язык. Другого они просто не знают».
Слегка захмелевший Бега, раскачиваясь на табуретке, продолжал:
– Струна велел перекинуть, что корефан твой с зоны откидывается. Отпухнул от звонка до звонка и на волю выкатывается! Просит, чтобы встретил.
– Кого?! – подался вперед Святой.
– Мужик не из блатных. Но конкретный…
Вор выдержал эффектную паузу, давая слушателю прочувствовать важность сообщения.
– Новиков, Новиков Витек! – отчетливо и членораздельно произнес вор, указав пальцем на стакан. – Разливай бухалово. Хлебанем за корефана!
Неправда, будто судьба правит людьми. Наша судьба – это мы сами.
Игорь Чернов, «Время крыс»
Друзья разминулись ровно на сутки. Всего суток не хватило Святому, чтобы заключить командира, старшего лейтенанта Новикова, в объятия.
Выслушав ошеломляющее послание, Святой, проводив гориллообразного почтальона, ни секунды не сомневался в своих дальнейших действиях. Наскоро зашвырнув какие-то попавшие под руку вещи, он попробовал объясниться с насупившейся Углановой.
– Даша, понимаешь…
– Ничего не понимаю и понимать не хочу. Пришел барыга-уголовник, выдал высосанную из пальца байку про заблудшую овцу, отсидевшую сумасшедший срок, а ты и развесил уши! – запротестовала журналистка. – Поедешь к черту на кулички? Через всю страну?
– Поеду! – сказал, как отрубил, Святой. – Вернусь вместе с Новиковым.
Спорить с ним было бесполезно. Смирившись со своей участью, Дарья отправилась в железнодорожные кассы и купила билет на ближайший поезд. Прощаясь, она попросила:
– Если что, немедленно звони!
– Непременно…
Далекий семафор подмигнул зеленым глазом. Машинист дал гудок, и железная гусеница вагонов медленно поползла, выбираясь из-под навесов перрона.
Только когда последний вагон проследовал мимо застывшей у кромки перрона девушки, Дарья позволила слабости взять верх над собой. Бриллиантовая капелька слезы повисла на ресницах Углановой.
– Боже, как я люблю его! – прошептала девушка.
Бескрайние российские просторы располагают к размышлению. В дороге вообще хорошо думается. Особенно когда попутчики не лезут с предложениями перекинуться в картишки, раздавить пузырек беленькой или поговорить по душам.