– Наташа, спасибо! Мы сами справимся, – отпустил неловкую и несимпатичную сотрудницу генерал. – Кухня у нас средняя, – продолжал он, срывая фольгу с запечатанных судков. – Полуфабрикаты разогреты в микроволновке, буфетная стряпня. На приличную столовку наскрести не можем. Это наша-то контора! Гостили американцы, так не поверите, у председателя комиссии конгресса по разведке чуть заворот кишок не случился после нашего ленча! А мы ничего, едим и нахваливаем!
Федченко заливисто расхохотался, теребя пакетик с дешевым одноразовым столовым набором.
– Ну-с, приступим к трапезе! – потер ладони хозяин кабинета и распотрошил целлофановую упаковку. – Да вы наворачивайте, Дмитрий Николаевич. Голод – плохой советчик, а у меня к вам… – Матвей Федорович запнулся, не решаясь назвать свое предложение заманчивым. – В общем, разговор у нас будет долгим и серьезным.
Еда Святому показалась абсолютно безвкусной. Он через силу глотал стандартный набор, а в голове вертелась крылатая кинофраза: «Какая гадость эта ваша заливная рыба». Затем мысли перешли на хозяина кабинета: «Лопаешь ты, Матвей Федорович, неаккуратно, все на подбородке остается! Неужели в славном краснознаменном институте имени вашего шефа и третьего с конца генсека этикету не учили? Как же ты не засветился на светском приеме где-нибудь в Лос-Анджелесе или Лондоне, ведь вкушаешь пищу, точно изголодавшаяся колхозная хавронья. – Святой не мог преодолеть неприязни к этому жующему человеку, бесцеремонно вторгающемуся в его жизнь, говорящему многозначительными намеками, улыбающемуся фальшивой улыбкой бездарного провинциального актера. – Какую работенку припасли вы для меня? Что станет платой? Реабилитация, как при Хрущеве? Бюст на родине героя? Ну и взгляд у тебя, генерал! Как у того боярина из анекдота, что якобы изобрел рентген. Но мою шкуру им не просветить, задубела она в Афгане и Чечне, в тюрьме и психушке. Любите, ох любите вы жар чужими руками загребать! Напортачили вы где-то, ребята, по-крупному, вот и понадобился разгребатель грязи. Что же, я кандидатура подходящая. Мирных профессий не имею. В биографии армия, война да зона. Подходящий экземпляр… До дыр, наверное, мое досье зачитал, шероховатости выискивал. Знаете, Джеймсы Бонды ясеневские, на патриотических струнах сейчас не разыграешься, полопались они в душах многих, порвали их скоты типа Банникова».
– Дмитрий Николаевич, вы абсолютно правы, что сердитесь на меня! – внезапно произнес Федченко, словно и впрямь насквозь его видел. – Но постарайтесь подавить лишние эмоции. Обстоятельства бывают сильнее нас.