Пока же, после заключения большевиками, узурпировавшими власть над Россией в результате октябрьского переворота 1917 года, позорного и грабительского по отношению к России «похабного» Брестского мира 1918 года, боевой офицер Владимир Каппель оставил фронт и уехал в тыл.
По заключенному 3 марта 1918 года позорному, крайне унизительному для национальной гордости великороссов Брестскому миру Россия лишилась Финляндии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Крыма, Закавказья, Карса и Батума, армии и флота. Оккупированные германцами области России и Белоруссии оставались у немцев до конца Великой войны и выполнения Советами всех условий Брестского мира. На Россию была наложена контрибуция в 6 миллиардов имперских марок золотом. Сверх того, большевики обязались уплатить своим немецким хозяевам компенсацию в 500 миллионов золотых рублей «за убытки, понесенные немцами в ходе революции в России». После вывода остатков деморализованных русских войск и красногвардейских банд с уступленных большевиками Германии бывших российских территорий туда сразу же были направлены германские части.
5 марта, через два дня после подписания позорного Брестского мира, 23 германских батальона во главе с генералом графом Рюдигером фон дер Гольцем высадились на мысе Ханко (Гангут) и помогли финским белогвардейцам бывшего царского генерала Маннергейма разгромить местную «власть советов», сидевшую на штыках финской «Красной гвардии» и части русских большевиков, после Бреста бросивших своих финских «братьев по классу» на произвол судьбы. В целях окончательного закрепления германского протектората над Финляндией, последняя была объявлена вассальной по отношению к Германской империи монархией с кузеном германского кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна, принцем Фридрихом-Карлом Гессенским, в качестве короля. Правда, до коронации дело не дошло — по мере ослабления мощи Германии, неизбежность поражения которой в мировой войне становилось все более очевидной, Финляндия переориентировалась на Антанту. Но пока что до этой «смены ориентиров» было еще далеко.
Как писал в своих мемуарах германский фельдмаршал Пауль фон Гинденбург унд Бенкендорф: «Кроме того, мы надеялись привлечением Финляндии на нашу сторону затруднить военное влияние Антанты со стороны Архангельского и Мурманского побережья… В то же время мы угрожали этим Петрограду, что было всегда очень важно, потому что большевистская Россия должна была сделать новую попытку нападения на наш восточный фронт». Интересно, почему Гинденбург был так уверен, что Советская Россия непременно должна будет напасть на немцев? Может быть, ему было известно о тайных переговорах большевиков с Антантой? Ведь военные десанты Антанты в Архангельске и Мурманске, о которых Гинденбург вел речь выше, были высажены там с согласия большевицких Советов рабочих и солдатских депутатов! Таким образом, не остается камня на камне от широко распространенного мифа большевицкой пропаганды — об «интервенции» Антанты на Севере России, как якобы направленной на свержение там советской власти, а не на охрану складов с антантовским военным имуществом и портов на случай германского нападения (как это было в действительности!).