Но Луйен молчал. Тогда вьетнамский офицер ядовито засмеялся и приказал:
— Принесите сюда стул!
Он самолично связал Луйена и усадил на стул. Один дюжий каратель встал сзади, схватил голову Луйена и начал выдавливать непокорному юноше глаза.
— Будешь говорить? Ах нет?! Так я сейчас разложу твою матушку, как мадонну на кресте, понял?
— Я никогда не предам свой народ, свое село!.. Скорее, умру!.. — крикнула мать Луйена. В крайнем гневе бросилась она на американского офицера и тут же упала сраженная пулей. Убийца, пряча пистолет, лишь пожал плечами и как бы в оправдание пробурчал: «Для самообороны!»
Преступление, содеянное на глазах Луйона, потрясло юношу. Он вдруг словно окаменел. Ни единой слезы, ни единого слова!
В этот момент в управу поспешно ввалился один из вьетнамских офицеров и испуганно доложил, что в районе неожиданно появились отряды Армии освобождения и партизаны. Бой идет почти рядом со «стратегической деревней» Хаотан.
Каратели, толкая друг друга, кинулись к выходу и вскочили в машину. Американский капитан, однако, прежде чем смыться, в дикой злобе выстрелил в грудь бесстрашному юноше.
Жители села Хаотан, узнав о развернувшемся сражении, поднялись на борьбу и вместе с вооруженными силами Освобождения уничтожили проклятую «стратегическую деревню нового типа». Бойцы положили Луйена и Зуйен на лодку и отправили на базу Армии освобождения.
Через три месяца Зуйен была среди самых стойких подпольных работников, действовавших на периферии. А во всех самых крупных операциях Армии освобождения в этом районе участвовал Луйен. Через полгода он стал командиром роты. Слава о храбрости и находчивости молодого командира разнеслась по округе. Когда враги узнавали о приближении подразделения Луйена, их охватывал панический страх. «Хаотанский тигр не пощадит никого!» — передавали из уст в уста офицеры и солдаты марионеточной армии.
Тянулась долгая тихая ночь… Воспоминания о прошлом взволновали молодых супругов.
— Ты еще не спишь? — спросил Луйен жену.
— Нет!.. Думаю о минувших годах, не могу сомкнуть глаз!
— Я тоже!.. Но как много изменилось за это время вокруг…
— Поспи хоть немного!.. Скоро рассвет! Завтра тебе предстоит тяжелый путь… И я тоже должна отправиться далеко!
Зуйен нежно поцеловала мужа. Ее горячее дыхание и слезы радости говорили больше, чем все слова, сказанные ими друг другу. Этой ночью Зуйен и Луйен еще лучше поняли, что их личное счастье неотделимо от счастья своей родины, своего народа.