Разглядеть «дорогих гостей», покидавших ширмановский офис, у команды Сократа Ивановича не было ни малейшей возможности. «Гости» выходили через дополнительный вход, который наглухо был перекрыт транспортом и пешей охраной.
– Теперь понятно, что это за «Амнистия»? – спросил Прохоров, оторвавшись от наушников. – Еще бы узнать, что сие за «дорогой гость», он же законотворец...
В ответ Водорезов лишь развел руками, как-то неопределенно покачал головой.
– Законопроект вносится в Думу, выставляется на обсуждение, – логически рассуждал Сократ Иванович, – в то же время начинаются массированные пропагандистские телебомбардировки. Правозащитнички свое слово скажут. Дескать, наркоманы – хорошие ребята, просто немного не в себе...
– С каждым бывает, – подхватил Николай.
– Вот именно! Им помочь нужно! То есть продать наркотик по дешевой цене в первом же маркете. Вот тут-то и начнется «золотая эра» для Ширмана и его шайки. У тебя есть соображения насчет того, как это дело остановить?
Николай вновь неопределенно развел руками. Мол, вы, Сократ Иванович, генерал (хоть и отставной) – вам видней!
– Главное – не дать этому «законопроекту» попасть в Думу! – сделал главный вывод Прохоров. – Дальше видно будет. Не будет закона – бессмысленной станет вся ширмановская пропаганда и готовые к производству наркопредприятия с современными технологиями.
– Закон – документ официальный, пусть даже в стадии подготовки, – начал Водорезов. – В Думу его должен доставить фельдъегерь, представитель секретной почты, офицер с надлежащей этой почте охраной. Попробовать перехватить фельдъегеря?
– Нереально, Николай, – поморщился Прохоров. – Охрана, бронемашины... Бой в центре Москвы?! Тут, извини, даже у таких ребят, как вы с Петром, шансов нет. Даже если бы и были! Нет, нужно найти «дорогого друга» и... убедить отказаться от проекта.
– Кажется, я знаю... Знаю этого «друга», – чуть подумав, проговорил Николай. – Как это он сказал: «Сделал дело – вымой тело!»?