У воняющего тиной и почему-то соляркой небольшого озерца они привели себя в порядок. Остудив водой пыл схватки, Святой быстро сориентировался на местности и вывел инженера на боковое шоссе, примыкавшее с юго-востока к Кольцевой автостраде. На главной магистрали появляться было опасно. А здесь ездили дачники, молоковозы, рефрижераторы с подмосковных мясокомбинатов и колхозные машины, обеспечивающие столицу дарами природы.
Народ по шоссе колесил простой. Попутку они поймали быстро. Загорелый парень в полинявшем тельнике гнал бортовой грузовик под тентом, заполненный картошкой прошлогоднего урожая. Скоро на базарах должны были упасть цены на свежую продукцию, и привередливые покупатели откажутся покупать теряющее товарный вид старье, поэтому подмосковный фермер спешил с реализацией.
Всю исчерпывающую информацию Святой получил, помогая американцу забраться в кузов. Сам он отказался ехать в кабине с симпатичным водителем, горящим желанием поболтать с попутчиком. Из вежливости Святой поинтересовался:
– Чего так поздно пилишь в Первопрестольную? На рынки продавцы ранехонько собираются, с рассветом.
– Перекупщику клубни сбагрю. Самому торговать дороже обойдется. То менты наедут, то рэкетиры за «бабками» притащатся. И не поймешь, кто хуже, – пожаловался почерневший от солнца фермер.
Устроившись в кузове, Святой посмотрел на забившегося в угол инженера, похожего на прибитый оттепелью сугроб.
– Расслабься, Стивен! Мчимся на русском дилижансе. Пусть комфорт минимальный, зато спокойно.
Американец, не разделявший оптимизма спутника, тяжело заворочался, принимая полулежачее положение. В полном молчании они перекурили, а когда дым от «Мальборо» из пачки Хоукса рассеялся, Святой глубоко вздохнул.
– Землей пахнет, – задумчиво произнес он.
– Ну и что? – недоуменно спросил инженер.
– В окопах на войне такие ароматы…
– Скорее в могиле, – пессимистично заметил Стив, отодвигаясь от борта поближе к центру.
– Не знаю. Не бывал и пока не собираюсь, – засмеялся Святой, пытаясь приободрить скисшего напарника.
Шутка возымела обратный эффект. Инженер всхлипнул и уткнулся лицом в капроновые сетки с рассортированным картофелем:
– Они от меня не отстанут.
– Сомнению не подлежит, – Святому осточертело утешать толстяка, бывшего законченным эгоистом.
«Думает только о собственной шкуре и о карьере. Впутался в грязную историю. Людей под пули подставляет и трясется, как студень на тарелке. Нет, уважаемый, так не годится. Пора завершать эти игры в казаков-разбойников», – размышлял Святой, скатывая в шарик фильтр потушенной сигареты.