Перехватив запястье, он завернул руку громилы до хруста в суставах. Сцепив зубы, Моня не кричал, а лишь натужно сипел и не выпускал из руки нож. Оттолкнув пыхтящего, точно маневровый паровоз верзилу, Святой вскинул пистолет.
Из ствола вырвался язычок пламени, а уж затем раздался раскатистый гром выстрела. Он стрелял в упор, наставив пистолет на багровую, точно глаз семафора, рожу бандита. Пуля, проделав аккуратное отверстие над переносицей Мони, прошла навылет, увлекая с собой серое вещество громилы. Мозг вылетел вместе с задней частью черепа, расколошмаченной на сотни мелких осколков. Кровавая масса забрызгала светлые обои, которыми так гордилась Даша. Отброшенный чудовищной силой, бандит захрипел и улегся под пятном, напоминавшим бредовую картину абстрактного художника, не пожалевшего красной и серой краски.
– Кончено! – произнес Святой, опуская оружие с еще дымящимся стволом.
Коридор некогда уютной квартиры представлял собой страшное зрелище. Задымленный пороховыми газами, заляпанный кровью, с бесформенными телами, отданными во власть смерти, он походил на отделение скотобойни.
– Стивен, пойдем отсюда, – Святой с трудом оторвал американца от перил.
Инженер пребывал в шоке. События, ускорявшиеся с каждым прожитым днем, накладывались чудовищной перегрузкой на привыкшую к комфорту нервную систему гражданина страны, в которой вызывают полицию, заметив раздавленного автомобилем кота.
– Куда? – парализованный случившимся, промычал мистер Хоукс.
– В надежное место…
– Разве остались еще надежные места? – Казалось, инженер готов разрыдаться.
Стивен двигался, точно спеленутая бинтами мумия. Он переставлял одеревенелые, негнущиеся ноги и смотрел перед собой незрячими глазами, в которых поселился ужас. Его губы шевелились, как если бы инженер читал про себя похабные надписи, выцарапанные на стенах.
Где-то на верхних этажах раздался истерический крик, перебитый скороговоркой:
– Вызовите милицию! В кого-то стреляли…
– Тебе, дура, дело? Вернись в квартиру, к детям, идиотка безмозглая… Без нас разберутся.
Дискуссия закончилась пушечным хлопком закрытой с размаха двери.
Никогда столь короткий путь не казался Святому таким долгим. Лестничные пролеты они преодолевали со скоростью черепахи. Виной тому был американец, замедлявший шаг по мере приближения к двери подъезда. Словно какая-то невидимая сила отталкивала Хоукса от выхода.
– Прекрати истерику, ковбой! Некогда изображать кисейную барышню, – рассерженно говорил Святой, тащивший за собой на буксире обмякшую, как тесто, тушу инженера.