Ни за что не прощу Лехе этот обед! Он стал одним из самых драматичных событий моей жизни.
За красиво накрытый стол мы сели вдвоем с Лехиной мамой: отца еще не было, а Леха под каким-то предлогом остался у себя в комнате. Я чувствовала себя просто ужасно. Вначале никак не могла разрезать кусок мяса. Это было как в страшном сне – пилю подошву ножом, а она не режется, елозит по тарелке, и гарнир летит во все стороны. Мне ни кусочка не удалось отрезать, а насаживать всю отбивную на вилку и откусывать от нее, как в школьной столовой, как-то не хотелось. Бросать мясо на полпути тоже было нельзя – Леха ведь велел задержать родителей как можно дольше! Поэтому я пыхтела, потела, краснела, ругалась – по-моему, даже вслух – и от всей души жалела, что я не вегетарианка. Или, по крайней мере, не сообразила сразу прикинуться ею. Сидела бы себе тихонько, грызла морковку, давилась спаржей... Пила бы темный сок из стоящего в центре стола кувшина...
Потом появился Лехин папа. Это произошло в самый разгар моего поединка с мясом. Высокий мужчина с густыми черными усами, тоже заочно знакомый мне, вошел в гостиную и окинул меня сердитым взглядом. Я почувствовала себя двоечницей и замерла, как кролик перед удавом. Правда, при этом успела отметить, что глаза у папы – серо-голубые. Значит, свой второй глаз Леха унаследовал от него!
– Это Саша, они с Алешей дружат, – представила меня Александра Николаевна.
– Дружат? – хмыкнул мужчина, и я прочитала в его глазах: «А сколько же тебе, девочка, лет?» – Так как тебя зовут, говоришь? Саша?
– Ага, – ответила я, мучительно краснея. – А вас?
– Евгений Сергеевич, – ответил Лехин папа, усаживаясь слева от меня. – Рад познакомиться. Честно говоря, я представлял Лехиных друзей немного по-другому...
– А как? – Я изо всех сил пыталась вести светскую беседу.
– Постарше...
– А... я вундеркинд! – ляпнула я и снова принялась за мясо – с отбивной было все-таки проще, чем с папой. – Я за один год по два класса прохожу!
И что я такое несу! Ужас!
На некоторое время воцарилось молчание – я сделала новую попытку одолеть мясо, и это отвлекло все мое внимание. Очевидно, не только мое, потому что Евгений Сергеевич вдруг предложил:
– Давай-ка помогу!
Не дожидаясь ответа, он вынул из моих рук нож и вилку и в одно мгновение разрезал мясо на маленькие кусочки.
– Спасибо, – пролепетала я, и в самом деле чувствуя себя недоразвитым неуклюжим ребенком. – Оно такое жесткое... Ой! Извините... я не то хотела сказать... Просто нож такой тупой...