Старухины глаза, до этого тусклые и равнодушные, вдруг вспыхнули каким-то паническим удивлением, рот приоткрылся.
– Что ты сказала? – прохрипела она. И сглотнула, плотно зажмурив дряблые веки. – Умер?
– Этот человек был убит в вашей коммуналке. Его труп я обнаружила, когда сломала кирпичную...
Договорить она не успела, потому что в следующий миг старуха Берг, покраснев так, будто ее лицо обдало жаром, стала падать вперед. Она падала, как подрубленное дерево, стремительно и неумолимо, и Лара едва успела ее подхватить. Когда Графиня обмякла в ее руках, Лара бережно опустила ее на пол. Трясущимися пальцами коснулась морщинистой шеи. Пульс был! Под пергаментной старческой кожей слабо билась вена.
– Жива, – облегченно пробормотала Лариса и, вытащив из кармана сотовый телефон, стала звонить в «Скорую».
– Что с ней? – спросила Лара у приехавшего по вызову доктора. Он бегло осмотрел больную и принялся рыться в своем чемоданчике в поисках шприца.
– Инсульт, – констатировал он. – Судя по изменившемуся цвету лица, кровоизлияние...
– Это которое при гипертонии бывает?
– Не только. Еще при тромбозе, атеросклерозе, травмах черепа. Нередко возникает при сильном волнении и напряжении, – устало объяснил врач. – Вспомните, например, Брюса Ли. Он, здоровый молодой мужчина, умер как раз от кровоизлияния. Перенапрягся. А уж таким древним старухам, как ваша бабушка, достаточно немного понервничать, и все...
– Все? – переспросила Лара испуганно. – То есть она не выживет?
– Да пожила уж, хватит, – со свойственным медикам здоровым цинизмом заметил врач. – Сколько ей? Девяносто, не меньше?
– Даже больше. Она с пятнадцатого года...
– Ну, вот видите! Если она выживет, а это станет ясно в ближайшие сутки, намучаетесь с ней. Мозговая деятельность нарушена. Как следствие: парализация конечностей, поражение лицевых нервов, нарушение речи...
– И ничего нельзя сделать, чтобы ее вылечить?
– Мы можем, конечно, подключить ее к аппарату, но...
– Подключите!
– Это ничего не даст! У молодых жизненные функции могут восстановиться в течение месяца, но вашей бабушке под сто!
– Она не моя бабушка, – поправила его Лара.
– Тем более! – воскликнул он, но тут же полюбопытствовал: – А кто же?
– Бывшая соседка.
– Тогда зачем вам лишние проблемы? А траты? Мы ее бесплатно лечить не будем...
– Я все оплачу, – отрезала Лариса.
Врач уважительно хмыкнул, и Лара не стала объяснять, что движет ею совсем не благородство, а банальное чувство вины: ведь именно она стала виновницей приключившегося со старухой несчастья. Не приди Лариса к Эллине, не расскажи о смерти депутата, Графиня так и пребывала бы в своем непоколебимом спокойствии, а значит, ее не настиг бы инсульт!