Олег медленно возвращался к нормальной жизни, чего нельзя было сказать о его памяти. Он забыл, как искали лаз, не помнил, как произошел обвал, в его сознании всплывали лишь смутные отрывочные эпизоды: холм… палатка… котелок на костре… дождь… грязь… камни… мокрая земля… темнота…
После работы отец присылал за ним машину с водителем – Олег попробовал было сам сесть за руль, но почувствовал себя плохо и не рискнул ехать по запруженным транспортом городским улицам. По дороге они забирали Инну из института. Молодые люди прогуливались по парку или ужинали в кафе, а водитель терпеливо ждал, чтобы развезти их по домам. Вечером на Олега страшно было смотреть – под глазами синяки, бледный, в испарине от подступающего приступа головной боли. Мать сразу укладывала его в постель, несла лекарство. Врач не обманул – день ото дня Олегу легчало, он все реже принимал таблетки и вскоре совсем от них отказался.
– Жениться тебе пора, – советовал отец. – Вон хоть на Инне. Пригожая, воспитанная, ласковая, любит тебя без памяти!
– То-то и оно, что без памяти…
– Девочка из хорошей семьи. Учится в медицинском, свой доктор будет.
– Без памяти – не хочу…
Отец сделал вид, что ответ Олега ничуть его не удивляет. После больницы мальчик сам не свой, говорит невпопад, думает непонятно о чем. Да и как не думать? С памятью у него действительно не все ладно. Трофим Иванович поговорил с врачом тет-а-тет, попросил быть предельно откровенным. Доктор уверял, что оснований для беспокойства нет:
– Такое бывает. Потеря памяти у вашего сына касается небольшого промежутка времени, непосредственно связанного с травмой. Это защитная реакция на страх и боль – сознание как бы изолирует тяжелый инцидент, чтобы к нему не было доступа. Потом память может восстановиться.
– А если прибегнуть к помощи гипноза?
– Зачем? Я против гипнотического воздействия, – решительно заявил врач. – Это подавляет волю пациента. Воспоминания должны вернуться естественным путем. Какая-нибудь деталь или похожие обстоятельства могут этому поспособствовать.
– Нет уж! Не дай бог…
Олег выздоравливал. Он повеселел, поправился, перестал подолгу лежать на диване, уставившись в потолок. Голова побаливала, но не так сильно. Он уже сидел за компьютером, начал переписываться с кладоискателями, интересоваться находками других.
– Опять за свое взялся, – шептала Трофиму Ивановичу жена. – Боюсь я за него!
– Женить надо сына, тогда дурь быстро из мозгов выветрится. Молодая баба в постели куда приятнее, чем рюкзак на плечах.
– Я бы с удовольствием! Чем Инна не невеста? Покладистая, неизбалованная. Только Олежек о свадьбе не заикается. И вообще, у них отношения какие-то дружеские. Без страсти, без трепета любовного.