– Жалко, его нет, – сказал круглоголовый капитан Муромцев. – Сейчас нам «Утесы»[6] отбирает, «Взломщиков»,[7] «Гюрзу»,[8] гранаты эти новые… Вернется, мы повторим!
– А правда, что «Взломщик» на два километра лупит? – спросил Костя Сойкин, разливая водку.
– Правда, – кивнул Акимов. – Только ствол у него без особо точной обработки. И патроны целевые под калибр 12,7 не выпускаются. Вот и получается, что на двух километрах у него радиус рассеивания три метра. Даже в слона попасть трудно, не говоря о снайпере. Нет, я лучше со своей СВД…
– Ну что, обмоем? – спросил лейтенант Суровцев. За исключительную самоуверенность и незаурядную физическую силу его прозвали Танком.
– Пора! – кивнул Муромец.
Кавалеры ордена Мужества достали коробочки с наградами. Снайпер Акимов опустил в стакан крест с выбитым посередине двуглавым орлом. Водка булькнула, плеснулась через край, орден лег на дно, на белой скатерти расплылось темное пятно. Похожие пятна появились на камуфляжках шести «чехов», которые обошли группу спецназа с тыла, но не успели атаковать, потому что их заметил Витя Акимов. Только, в отличие от водочных, те пятна не высыхают…
Второй крест опустился в стакан сапера Сойкина. Почти месяц он вел поединок с чеченским взрывником, который буквально терроризировал федеральные силы. Они ставили друг на друга хитрые мины – замаскированные, двойные, неизвлекаемые, с подстраховкой, но в конце концов Сойкин переиграл «чеха» – его заряд разорвал противника напополам.
Третий и четвертый ордена оказались в стаканах Муромца и Танка. Они с двумя солдатиками доставляли в отряд пулеметы ПК и попали в засаду. «Чехов» было около полусотни, но три пулеметных ствола сократили это число вдвое. Когда подоспели свои, склон горы вокруг был покрыт трупами врагов.
Все это осталось в прошлом – выстрелы, взрывы, мины, пулеметы, засады, бои, убитые и раненые… Но сожженные нервы, риск, кровь, победы – все это материализовалось в тускло-серебристых крестах орденов…
Четыре собровца снова встали. Снова отставленные локти, снова стаканы на уровне груди, снова минута сосредоточенной тишины. Свет преломлялся в водке, увеличивая кресты, мокрые колодки вытарчивали наружу. Казалось, поднятые стаканы полностью заполнены орденами.
Если бы эту сцену увидели американские «зеленые береты», немецкие рейнджеры или английские спецназовцы – они бы ничего не поняли. Только русские герои так обмывают боевые награды. Если, конечно, остались в живых. Немногочисленные посетители кафе с доброжелательным интересом повернули головы к героям необъявленной войны. Зеленая занавеска приоткрылась, и четыре пары черных глаз принялись наблюдать за происходящим. Но дружескими эти взгляды не были. Напротив, молодые люди нахмурились, они неодобрительно переговаривались, двое извлекли телефонные трубки и начали нажимать клавиши.