— Чего там — раки. Мы завтра в старый лес пойдём, — выпалил он. — Ивашка там филина подсмотрел в дупле. Кто его первый из дупла выгонит, тот молодец. Пойдёшь?
Мальчики молча смотрели то на Сашу, то на Федоску. И может потому, что серые глаза Федоски по-прежнему светились насмешкой, Саша решительно кивнул головой.
— Пойду, — сказал он. — Когда?
— Я тебе утром в окошко постукаю, — поспешно объяснил Мотя, и вся его круглая мордочка засияла от удовольствия. — Тихонечко постукаю, чтобы бабушка Ульяна не услыхала. Ты не сердись, Сашка, право!
— Постучи, — сказал Саша. Быстро повернувшись, он вбежал на крыльцо маленькой покосившейся избушки и, не оглядываясь, закрыл за собой дверь.
Дуб посередине полянки был толстый и высокий, и окружавшие его деревья казались перед ним чуть ли не молодняком. Его раскидистые корявые ветви закрывали большую часть полянки и даже в сильный дождь под ним было сухо. Сейчас утро было раннее, кудрявая вершина дуба уже освещена, но под деревом ещё сумрачно и трава тяжелела от росы.
— Сюда, я ж говорил — сюда! Вон отсюда видно, да чёрное какое!
— А чего же ты сам не лез?
— Да, сам полезь-ка! Без верёвки на него и не заберёшься!
Кусты орешника раздвинулись, и на полянку выбежал Андрейка. Штанишки, вымокшие от росы, потемнели и прилипли к ногам, роса капала с волос и даже с кончика вздёрнутого носа, но он этого не замечал.
— Как выскочит, крылищи — во! — И он расставил руки, сколько мог. — А глазищи — во, как колёса! А на башке рога — во! Бородища — во! Как у козла. Да страшнющий какой, да как загудит: у-ху-ху…
Андрейка перескакивал с одной ноги на другую, приседал и взмахивал руками, весь горя от возбуждения. Мальчики окружили его и смотрели то ему в рот, то вверх на дерево. Здесь, на месте, рассказ, слышанный ими уже не раз, казался новым и особенно значительным. Над первым толстым суком старого дуба чернело большое дупло. Похоже было, что после Андрюшкиного рассказа никому не хотелось заглянуть в это дупло первому, но ни один не хотел в этом признаться.
— Да его ещё, может, там и нет вовсе, — равнодушно проговорил Федоска, махнул рукой и отвернулся: я бы, мол, и полез, да не стоит трудиться.
— А забожусь, что есть. А забожусь! — заволновался Андрейка. — Он ночью с лешим по болоту хороводится, зайчей ловит. А сейчас залез в дупло и спит. Забожусь, что тут!
Саша посмотрел вверх, потом на мальчиков. Он вдруг заметил, что у Федоски одна прядь волос, спускающаяся на лоб, светлее других, и глаза невольно на ней задержались. Но Федоска поймал его взгляд и насторожился: