Он разрывается между двумя Верами — Лазаревской и Будберг. Веру Лазаревскую он сравнивает с Наташей Ростовой, а в Вере Будберг находит сходство с героинями Лермонтова. «Но вообще, — говорит он, — русские писатели не дали равного ей образа». Вера Будберг становится адресатом лирики Хлебникова:
…Железный звук моей перчатки
От синей Сены до Камчатки
Народы севера потряс.
Столетье мира кончил точкой
Наборщик «рок» без опечатки.
И вы, очарунья, внимая,
Блеснете глазами из льда.
И всходите солнцем Мамая,
Где копий стоит череда.
(«Той…»)
Через месяц после начала знакомства он узнает, что у Веры Будберг есть жених, банковский служащий по фамилии Бэр. «Я в душе заплакал, но обрадовался тому, что Вера хоть не замужем», — записывает в дневнике Хлебников. Проецируя эту ситуацию на сюжеты русской литературы, он говорит: «Я не хочу быть Печориным и боюсь быть Грушницким». А еще чуть позже в дневнике поэта следует горестное восклицание: «Больше я никогда любить не буду!» Эта запись появилась после того, как с подачи Евреинова был составлен целый заговор с целью отбить Веру у жениха. «Попытайтесь ухаживать, — увещевал Евреинов, — все возможно, не торопитесь… Не действуйте нахрапом, — учил он Хлебникова, — девушку нужно сломить, покорить; помните, что вы знакомы без году неделю, отделите от других сестер, чуть что — звоните по телефону, приходите в 6 часов вечера». «Итак, мы заговорщики!» — восклицает Хлебников. Однако из заговора ничего не вышло.
В это время у бывших «гилейцев» появляется еще один новый друг — Осип Брик. Квартира Лили и Осипа Бриков в Петрограде на Надеждинской улице (ныне улица Маяковского) становится штаб-квартирой футуристов. Осип Брик — филолог, вскоре вместе со Шкловским, Якубинским и Поливановым он создает «Общество по изучению поэтического языка», одну из главных школ в русской филологии. Основываться они будут во многом на трудах Хлебникова. Вместе с Бриками на Надеждинской жил Владимир Маяковский. Там регулярно бывали Василий Каменский, Рюрик Ивнев, сестра Лили Эльза (в будущем — Триоле). И у Брика, и у Шкловского был бурный темперамент, они были переполнены новыми идеями, и Хлебников слегка побаивался их. «Я больше к ним не пойду», — сказал он как-то Каменскому, выходя от Бриков. «Почему?» — удивился тот. «Боюсь». — «Чего?» — «Вообще… у них жестокие зубы». Тем не менее Хлебников продолжал приходить, читал стихи и загадочно посматривал на зубы Брика и Шкловского. В сестер Лилю и Эльзу были влюблены многие. Маяковский, как известно, пронес любовь к Лиле через всю жизнь. Василий Каменский тогда влюбился в Эльзу и даже сделал ей предложение, но был деликатно отвергнут.