Шагала по нивам ночным.
Здесь думою медленной рос я
И становился иным.
Здесь не было «да»,
Но не будет и «но».
Что было — забыли, что будет — не знаем.
Здесь Божия Матерь мыла рядно,
И голубь садится на темя за чаем.
(«Сегодня строгою боярыней Бориса Годунова…»)
Хлебников тогда очень увлекался творчеством Уэллса и его романом «Война миров». Он с друзьями собирался издавать книгу, которая называлась бы «Улля, улля, марсиане». Тогда же поэт записывает Уэллса в Председатели земного шара. Различные утопические проекты всегда интересовали Хлебникова. Он сам тоже создавал подобные утопии. В 1915 году он пишет статью «Мы и дома», где говорит об архитектуре, высказывает интересные градостроительные идеи. Хлебников говорит, что современные архитекторы забыли правило чередования в старых постройках «сгущенной природы камня с разреженной природой — воздухом». «У улиц нет биения. Слитные улицы так же трудно смотрятся, как трудно читаются слова без промежутков и выговариваются слова без ударений. Нужна разорванная улица с ударением в высоте зданий, этим колебанием в дыхании камня… Современный доходный дом (искусство прошлецов) растет из земли; но замки стояли особняком, окруженные воздухом, насытив себя пустынником, походя на громкое междометие. А здесь, сплющенные общими стенами, отняв друг от друга кругозор, сдавленные в икру улицы, — чем они стали с их прыгающим узором окон, как строчки чтения в поезде!»
Хлебников предлагает строить дома совсем другого вида. Сам заядлый путешественник, поэт прежде всего заботится о таких же, как он. По мысли поэта, каждый человек становится собственником стеклянной походной каюты. Эту каюту можно погрузить на поезд или на пароход. В городах же должны быть специальные дома-остовы. Путешественникобыватель приезжает в своей собственной каюте в любой город, и ему обязаны предоставить место в одном из домовостовов. Эти дома могут быть разной формы: дом-тополь, дом-шахматы, дом-качели, дом-волос, дом-книга и т. д. Нетрудно заметить, что многое из идей Хлебникова оказалось реализованным в современном градостроительстве.[90] Остальные прозрения, будем надеяться, еще ждут своего часа.
В другой утопии — «Лебедия будущего» — Хлебников мечтает о том, что поля будут засеваться и орошаться с самолетов (это было реализовано довольно скоро); поэт говорит об устройстве заповедников, и эти идеи будет скоро осуществлять на практике его отец. В конце жизни Хлебников пишет еще одну утопию — «Радио будущего». Хлебников мечтает о том времени, когда по радио на всю страну будут передаваться литературные и музыкальные произведения, когда с помощью радио будет вестись обучение, будет рассказываться о научных открытиях. «Так радио скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество», — заключает он.