Этот эпизод остался в памяти Хлебникова как одно из самых светлых и радостных событий его жизни. Солдатчина научила его ценить подобные моменты, и когда Григорий Петников стал уговаривать его съездить в Харьков, Хлебников ответил: «Нет, я решил ценить все хорошее. Я не уеду». Позже он вспомнит цветущую черемуху, Веру, крестьянских девушек, проходивших мимо и заметивших их, в стихотворении «Я и ты»:
— Стой, девушки, жди!
Ля! паны! на дереве,
Как сомашечие, целуются, гляди!
Девочки, матушки, ля!
Да, Верочка, что ты?
Ума решилась?
Тебе на воздухе земля?
Да спрячьтесь в пещере вы!
На поцелуи в дереве охота?
Девушки, ай!
Ах вы, сени, мои сени,
Да в черемухе весенней! —
Качались гибко ветки,
И дева спрыгнула стыдливо
И в чаще яблоней исчезла.
А дым весны звездою жезла
Давал ей знаки шаловливо.
И еще одна Вера появится скоро в жизни Хлебникова: двоюродная сестра Синяковых Вера Демьяновская. Хлебников, который в любом совпадении искал закономерность, конечно, обратил внимание на то, какую роль играют в его судьбе женщины с именем Вера. Это и младшая любимая сестра, и Вера Лазаревская, и Вера Будберг, и Синякова, и Демьяновская. Надо сказать, что и он нравился женщинам. Мария Синякова вспоминает: «Хлебников был совершенно изумительный красавец, элегантный человек. У него был серый костюм, хорошо сшитый. Фигура у него была совершенно изумительная. Красивее Хлебникова я никого не видела… Говорил он тихо и отрывисто, но тех странностей, которые потом у него появились, совершенно тогда не было. Он был очень замкнутый, почти никогда не смеялся, только улыбался, громкого смеха никогда не было. Но то, что он был изумительный красавец, это действительно так. Костюм на нем выглядел элегантно, был он немножко сутулый».[91]
Мария Синякова пишет, что в последние годы жизни в поведении Хлебникова появились странности, становившиеся все более заметными. Но в 1917 году в Харькове эти особенности поведения еще так сильно не проявлялись. Хлебников был человек совершенно оторванный от быта, неприспособленный к быту. Но если в относительно благополучные дореволюционные годы, чтобы сохранять пристойный вид, требовалось не так уж много усилий, то после революции ситуация изменилась. И люди гораздо более пробивные и энергичные, чем Хлебников, оказались в ужасных условиях, питались как попало и одевались во что попало. У Хлебникова же эти изменения нередко принимали чуть ли не гротескные формы. Мария Синякова рассказывает такой эпизод: Брики, жившие после революции в достатке, подарили Хлебникову шубу со скунсовым воротником. Он приехал в этой шубе к Синяковым поздней весной, когда было уже жарко. Тогда он оторвал мех и начал прогуливаться в одном ватине; или надевал верх с меховым воротником в жару, а сам ходил босой.