Пунину Митурич пишет письмо следующего содержания: «Дорогой Николай Николаевич! Беда большая, Велимир разбит параличом, пока что отнялись у него ноги, парез живота и мочевого пузыря… Мы его свезли в Крестецкую больницу и там положили. Врач говорит, что его еще можно поставить на ноги, но… необходимо следующее: оплата за уход, лечение и содержание больного, так как больница переведена на самоснабжение, и потом необходимые медицинские средства… Итак, нужна немедленная реальная скромных размеров помощь, иначе ему грозит остаться без медицинской помощи, мы же можем скудно кормить здорового человека. Сообщите об этом Исакову, Матюшину, Татлину и Филонову. Если можно, в печати сделайте сообщение».
Не следует забывать про реальные условия жизни в глухой деревне в 1922 году. Написать письма — еще не значит их отправить. Для этого необходимо идти к железнодорожной станции, то есть опять проделать сорок верст туда и обратно. Только 4 июня Ольга (сестра Натальи Константиновны) вместе с еще одной женщиной пошли на станцию, чтобы отправить письма и по возможности купить билеты на поезд, если больного придется везти в Москву или Петроград.
Вернулись они через три дня расстроенные: им удалось только отправить письмо в Петроград Пунину. Московские письма не взяли, и они так и остались лежать на станции. Билеты по тем документам, что у них были, тоже не дали. Поэтому на помощь рассчитывать практически не приходилось. Митурич готовит новые письма в столицы, хотя к тому времени ему уже стало ясно, что ничего сделать не удастся. Он всё же повторяет просьбы о помощи в письме Сергею Константиновичу Исакову в Петроград и Городецкому в Москву.
Состояние больного тем временем ухудшается. У него высокая температура, мрачное душевное состояние, появляются пролежни, развивается гангрена. Вскоре он перестал есть. Он упрекает Митурича в своей болезни. «Вы завезли меня в малярийное место», — говорит Хлебников. На вопрос о том, чего бы он хотел, отвечает, что хотел бы поскорее умереть. Митурич разрывался между домом, откуда он приносил продукты, и больницей. Его мучила неопределенность — неизвестно было, дошли письма или нет, сделают друзья что-нибудь или нет, беспокоится ли о них кто-нибудь в городе. Мучило сознание своего бессилия и то, что действительно это он предложил Хлебникову ехать в Санталово.
И Хлебников, и он сам склоняются к переезду. Чтобы поговорить о возможном переезде, Митурич отправляется к лечащему врачу домой. Врач заявляет, что положение безнадежное и что если раньше и говорили о том, что его нужно везти лечить, то это лишь из желания избавиться от такого тяжелого больного. «Больница тут ничем помочь не может, не может дать даже бинты, — говорит она. — Имеется все в очень ограниченном количестве». Хлебникову Митурич о подробностях этого разговора, конечно, не рассказал.