На этот раз он выбрал огромный островерхий валун, видневшийся над гребнем кратерного склона. Ярко освещенный закатными лучами солнца, он был виден издалека и сиял, как маленький маяк.
На самом деле рельеф Нового Селена*[4] обманчив. Не все видится таким, каким является на самом деле. Кайл поначалу путался, но потом привык и теперь уже не удивлялся, когда обнаруживал, что ориентир, на который смотришь по нескольку часов кряду, на поверку оказывается не отколотой глыбой породы, а вершиной следующей горы, отдаленной на десятки километров от гребня кольцевой возвышенности.
Обоз только что покинул шлюзовые ворота города и теперь медленно тянулся по старой дороге, покрытие которой, занесенное пылью, мелкими камнями и оплавленными шлаковыми фрагментами вулканических извержений, уже едва угадывалось в быстро сгущающейся тьме.
Кайл поправил веревку, к которой была привязана невнятно громыхающая сзади телега. Он не испытывал особых неудобств от тех физических усилий, какие приходилось прилагать, чтобы тащить свою ношу. Мудрые учителя, которые пытались в свое время вбить в голову юноши немного знаний об окружающей его жизни и природе существующих явлений, рассказывали о каком-то ином мире, где жили их предки, и о генетическом наследии этого мира, но Кайл вынес из сложных объяснений лишь один доступный его пониманию факт: мышцы его тела, оказывается, сформированы для иных условий тяготения и потому необычайно сильны…
Пока он размышлял таким бесхитростным образом, глубокие черные тени постепенно затопили все дно кратера. Со стороны могло показаться, что языки тьмы осязаемы: они ползут, сливаясь друг с другом, поглощая детали рельефа и грозя затопить своей чернью все окружающее пространство.
Солнце вот уже несколько минут как закатилось за линию скал, однако абсолютного, непроглядного мрака на дне кратера не наступило.
Чем темнее становилось вокруг, тем ярче сиял в небесах бело-голубой серп Владыки Ночи. Его отраженный свет соперничал с тьмой, вытачивая из нее смутные очертания каменных глыб, контуры утесов и пологие ступени застывших лавовых лестниц.
Огни оставленного позади города светились еще ярче.
Если остановиться и оглянуться, то можно различить, что город врезан в толщу скалы. Его фронтальная часть походила на узкую щель, разделенную на ярко освещенные овальные сегменты, которые бесконечной чередой протянулись по обе стороны от входа в шлюз. Главные шлюзовые ворота города были обозначены цепочкой голубых огней, да еще несколько искр сияло на мрачных утесах, которые образовывали свод поселения, предохраняя его от превратностей протекающих на Селене процессов.