А сейчас? Что у нас – гражданская война? Как можем мы с родной сестрой оказаться, да не по разную сторону баррикад, а просто в разных Вселенных?
И что мне теперь делать? Думать об этом? Переживать? Пытаться восстановить целостность реальности? Хорошо бы, да только я знал, что она не восстановится. Она – утрачена и невосстановима.
– Дина! Дина!! Ты сошла с ума!!! Что же ты, дурочка, сделала?
– Понимаешь, Иосиф, – у Дины в глазах был тот самый вечер, когда мы с нею помирились, – я это сделала давно.
– А мама знает?
– Нет.
– А… папа?
– Никто ничего не знает.
– Так передумай! Еще не поздно!
И чтобы доказать себе, что это так, я почти судорожно отыскал в iPOD'е нужную песню и включил ее пока Дина не успела мне возразить. Песня началась. Я подошел к Дине и протянул ей один из двух наушников. Мы стояли очень близко друг к другу, чуть ли не обнявшись.
Еще не поздно, день уже прожит.
Войди, прохожий, я тебе верю.
Сдирая кожу, входит луна в узкие двери.
Что-то поет чей-то голос,
Бьется в стекло, тонет в стекле,
Разорвалось – раскололось.
Кто-то зовет меня…
Дина молча выслушала песню до конца и вернула мне наушник. Я не мог понять, что происходит у нее в душе. Но что-то в ней происходило. Разобраться бы… Конечно, всю жизнь Дина была мне чужой. Но… На самом деле – она же не чужая?!
Я покачал головой и сел на место. Мотя взял слово:
– Короче пацаны. Давайте конкретно. Мы, кажется, все тут попали. У кого какие предложения?
Мне показалось, что от его азарта осталась только злость.
– Скучно быть смелым. Давайте послушаем мою бывшую жену.
Слово «бывшую» Антон не педалировал, но оно все равно резало слух. Матвей неожиданно сменил злость на ласку.
– Дина, мы не враги друг другу? Правда ведь?
– Я вам враг, а вы мне нет. Мальчики! Вы ничего не понимаете. Совсем ничего. И это – нормально. Вы умные, но сейчас никто ничего не понимает. Завтра в России меняется власть.
– Власть?
– Новый премьер министр. Новые руководители Генштаба, ФСБ и МВД. С послезавтрашнего дня – новый министр обороны.
– Ну это не так плохо, – оживился Мотя. – Давно пора.
– Политическое остроумие в данной ситуации отдает жестким цинизмом, – Антон отчитал Мотю, а потом вполне по-дружески обратился к Дине:
– Вы решили сменить тупых, ленивых и жадных полухатов на профессионалов?
– Примерно.
– И все как на подбор будут второй степени посвящения? А то и первой?
– Примерно. Первой – не будут. Первой здесь – пока одна я.
– Но вы же не всех собираетесь сменить? – Слово «всех» Антон произнес с некоторым ударением.
– Не всех…
Дина впервые посмотрела на Антона. Во взгляде ее читалось некоторое уважение. Кажется, объявив свою степень, и признав элегантность рассуждений Антона, она рассчитывала на ответное уважение. Антон пропустил это мимо ушей.