Насколько это важно?
Может, все это ерунда? Она все сделала правильно и по сей день была в этом уверена. Но вместе с тем она знала о том, что есть люди, которые столь же убеждены в невиновности Итона-Лэмберта. Например, Джонсон. Когда-то они вместе работали по этому делу, и он грозил все расстроить, поэтому ей пришлось принять необходимые меры, чтобы спасти ситуацию: сейчас он уже не служил в полиции, но по-прежнему представлял опасность. Хотя и не такую серьезную, как Елена.
Елена.
Эта глупая фригидная сучка постоянно вставала у нее на пути, отказываясь признать, что ее бесценный братик может быть в чем-то виноват. Даже с Джоном Айзенменгером она перешла ей дорогу…
Беверли на мгновение задумалась, а потом издала резкий, отрывистый смешок.
– Что с тобой, девочка? – спросила она себя. – Что ты ведешь себя как школьница?
И Беверли снова рассмеялась – на этот раз своей собственной шутке.
А может, так оно и есть, подумалось ей.
– Ты стареешь, девочка, – произнесла она вслух. – Вот и менопауза уже не за горами. И горишь ты вовсе не оттого, что окна закрыты и включено отопление.
В конце концов, Айзенменгер был не настолько привлекательным – конечно, не урод, но и не жеребец, и ей уже доводилось видеть немало хлюпиков, которые начинали изображать из себя настоящих мужчин, попадая в зону действия феромонов. Так почему же она так часто о нем вспоминала? Потому что он имел вид честного человека? Или потому что предпочел ей Елену…
Беверли вздохнула и заставила себя вновь сосредоточиться на делах. Ее повышение по службе было стремительным, и не только потому, что она подминала под себя закон: она действительно хорошо работала. Поэтому она понимала, что не может проигнорировать сведения, полученные от Сорвина, и ей необходимо составить какой-то план действий.
Сорвин уже собирался уходить, когда из Вестерхэма вернулась Фетр.
– Есть что-нибудь новенькое? – спросил он.
– Есть кое-что… – Она была взволнована.
Сорвин указал ей на кресло, снял куртку и шарф и вернулся за стол.
– Ну рассказывай.
– Сначала я зашла к Блуму. Однако толку от него было мало – он сказал мне то же самое, что и вам. Зато на обратном пути я побеседовала с мистером Мейерсоном.
– Это еще кто такой?
– Он работает на заправочной станции.
– Старик с длинным носом?
– Да.
– Ну и что он тебе рассказал?
– Мойниган был крутым стервецом. Вспыльчивым, неуправляемым, а когда выпивал – выпивал же он постоянно, – то становился совсем невыносимым. Похоже, успел переругаться со всеми.
Это мало чем могло помочь делу, и Сорвин недвусмысленно дал понять это, но Фетр еще не закончила.