– Салли?
Она обернулась с непроницаемым выражением лица.
– Прости меня. Я правда очень виноват.
Она не ответила, а просто развернулась и вышла на улицу.
Оценивая случившееся задним числом, приходилось признать, что падение Элеоноры было неизбежным. Подробности так и остались неясны, но, судя по всему, она свалилась с верхней ступеньки лестницы, которая вела в приемный зал; травма оказалась не слишком серьезной, однако сколько она пролежала на полу, пока ее не обнаружила Доминик, выяснить не удалось. Из пореза на ее голове текла кровь, но Элеонора была в сознании. В замке почти никого не было, так как Хикманы уехали на вечеринку на другой конец Вестерхэма; поэтому единственной, кто откликнулся на призыв Доминик о помощи, была Елена.
– Что случилось? – крикнула она из спальни, в которой отдыхала.
– Пожалуйста! Помогите!
Елена выскочила в коридор и тут же натолкнулась на Доминик.
– Это мадам Хикман. Она упала.
Они вдвоем устремились вниз по лестнице. Элеонора лежала неподвижно. Елена не сомневалась, что гораздо хуже умеет оказывать первую помощь, чем Доминик, но она чувствовала, что всю ответственность ей придется взять на себя.
– Элеонора? – опустившись на колени, позвала она.
– Больно, – с блуждающим взглядом пробормотала та.
– Где?
Элеонора попыталась пошевелить правой рукой и неуверенно приподняла ее. Елена порылась в кармане и, достав носовой платок, приложила его к лицу Элеоноры.
Порез казался поверхностным, но, в конце концов, Елена не была специалистом: откуда ей было знать – возможно, за порезом скрывалась трещина или, того хуже, произошло кровоизлияние в мозг? Поэтому ей ничего не оставалось, как начать проклинать Айзенменгера, который так не вовремя отправился на прогулку.
– Где-нибудь еще болит?
Элеонора не ответила, поэтому Елене пришлось повторить свой вопрос. Но Элеонора вновь затрясла головой, словно не понимая, чего от нее хотят. Елена в панике нащупала нитевидный пульс. Доминик, тоже опустившись на колени, осматривала ноги Элеоноры.
– Сердцебиение учащенное, – промолвила Елена.
Элеонора отреагировала лишь тогда, когда Доминик прикоснулась к ее левому бедру.
– У нее что-то с бедром. Может быть, перелом? Не знаю.
Это создавало новую проблему. Ни Елена, ни Доминик не имели ни малейшего желания перетаскивать восьмидесятилетнюю женщину со сломанным бедром.
– Прежде всего надо устроить ее здесь поудобнее, – сказала наконец Елена.
Доминик встала.
– Сейчас я принесу подушку и одеяла.
– Нет, я сама принесу, вы только скажите, где их взять. А вы позвоните Тристану и скажите ему, чтобы он возвращался.