На это возразить было нечего.
Элеонора допила свой шерри и протянула бокал сыну, не сказав ни слова и даже не взглянув на него. Тристан беспрекословно взял бокал, встал и направился к графину.
– Том замечательный, – промолвила Элеонора. – В нашем семействе нет никого лучше его.
– Прекрасный парнишка, – подхватил Тристан, наливая Элеоноре шерри. – Тоже будет хирургом. Как дедушка и дядя.
– Не могу себе представить Хьюго в роли дяди, – промолвила Елена.
– Думаю, Хьюго тоже, – пошутил Тристан, возвращаясь с бокалом шерри в одной руке и ведерком льда – в другой. Он передал Элеоноре ее бокал, поставил ведерко на пол у ножки своего кресла и долил всем шампанского. – Всякий раз, когда ему напоминают об этом, он заливается краской.
– У него все в порядке? Он ведь в Ноттингеме, да?
– Да, проходит ординатуру по хирургии. Ему еще предстоит сдать экзамены.
Тереза залпом выпила шампанское.
– Настоящий вундеркинд, – ставя бокал на стол, улыбнулась она, однако улыбка вышла не слишком радостной.
– Да, иначе не скажешь о человеке, который на первом курсе получает премию по анатомии, а на заключительных экзаменах – золотую медаль, – произнес Тристан.
Айзенменгер был заинтригован странной улыбкой Терезы. В ней таилось что-то противоречивое.
– Ну, где же Нелл? – раздраженно осведомилась она, бросая взгляд на часы. – Скоро подадут обед.
– Думаю, вот-вот появится.
– А шампанское еще осталось?
– Сейчас принесу, – в той же спокойной, расслабленной манере ответил Тристан. – Наверняка Нелл тоже захочет выпить. – Он вышел из комнаты, и все замолчали.
Элеонора смотрела на свою невестку, однако дальнейшие ее слова были обращены к Елене.
– Как хорошо, что ты приехала, дорогая, – поворачиваясь, промолвила она. – У тебя все в порядке? Мы так давно не виделись… Сколько же времени прошло? Год?
Елена была явно изумлена подобной забывчивостью, но ей на помощь пришла Тереза:
– Восемь лет, мама.
– Восемь? Восемь?! – недоверчиво повторила она, как пиратский попугай. – Ты уверена?
– Совершенно точно, – улыбнулась Елена. – Мы перестали общаться после того… после смерти моих родителей.
Несомненно, для Елены это было всего лишь попыткой вписать события в определенный контекст, однако у Элеоноры это вызвало совершенно неожиданную реакцию.
– Смерти? Пенелопа и Клод умерли? – На ее лице появилось горестное выражение, и она повернулась к Терезе. – Ты знала?
Тереза улыбнулась еще шире.
– Конечно знала. И ты об этом знала, мама.
– Нет!
– Все ты знала. Ты просто забыла. Это было уже так давно.
Элеонора тревожно перевела взгляд своих слабых слезившихся глаз с Терезы на Елену и обратно.