Внезапно она вздрогнула, и Айзенменгер, который постоянно следил за состоянием Елены, обнял ее за плечи. Грошонг опустил голову – он стоял у самой кроличьей норы, однако она, судя по всему, не представляла особого интереса.
– А почему это место называется Стариковской Печалью? – спросил Айзенменгер.
Грошонг вновь принял свой обычный невозмутимый вид.
– Видите тот холм? – осведомился он, указывая налево, где посреди пологой ложбины виднелось небольшое возвышение. – Говорят, там находится его могила.
Грошонг двинулся по направлению к ней, и Елена с Айзенменгером последовали за ним. На краю ложбины он остановился.
– Его звали Эбенизер Барлоу. Он жил здесь, а в то время это было не просто. Немного овощей, несколько овец. А потом он женился на девушке, которая была гораздо младше его, – а такие вещи к добру не приводят. – Его тон недвусмысленно свидетельствовал о том, что он не одобряет фривольности и абсолютно уверен, что ее последствия неизменно оказываются плачевны. – Она забеременела от другого мужчины и бросила его, забрав все, что у него было. А старик повесился вот на этом дереве. – И он указал на мертвый остов дерева, который высился над ложбиной и могильным холмом.
Все это звучало довольно грустно, но Грошонг продолжил с какой-то мрачной веселостью:
– Говорят, он повесился на колючей проволоке.
– Ну…
– Так говорят, – пожал плечами Грошонг. Однако если он и пытался разрядить атмосферу, ему это не удалось – при всей своей красоте это место теперь казалось проклятым.
– Может, поедем? – спросила Елена. – Я что-то замерзла.
– Привет, Нелл!
Нелл не ответила. Глаза у нее расширились, рот открылся, и она сделала глубокий вдох, – вид у нее стал абсолютно ошарашенный. Потом она вскрикнула, лицо ее просияло, и она бросилась навстречу брату.
– Хьюго!
Он обхватил ее руками.
– Сюрприз! – прошептал он ей на ухо и отстранился, продолжая держать сестру за плечи. – Как ты, Нелл? Я уже видел Тома. Он стал таким капризным мальчуганом!
– О, Хьюго! Как я рада тебя видеть! Рождество было ужасно скучным.
– Ну, тогда надо попробовать сделать Новый год повеселее.
– Ты надолго?
– На пять дней, – улыбнулся он.
– Всего на пять?
Он рассмеялся.
– Нелл, у меня пациенты. Они ждут меня.
– А мы? – с грустью улыбнулась она. – А я?
Он снова рассмеялся. Левой рукой он продолжал держать сестру за плечо, а указательным пальцем правой провел по ее щеке.
– У тебя есть мама и папа.
– А если этого недостаточно? – чуть ли ни со слезами на глазах спросила она.
– Ну же, ну же. Вполне достаточно.
Она прильнула к его груди, и ее последующие слова были приглушены слезами: