– Думаю, год и три месяца.
– И вы живете здесь? – внезапно обрел дар речи Орам.
– Да. У меня есть своя комната.
«Интересно, зачем ему это знать?» – подумала Фетр.
– А вчера вечером где вы были? – осведомилась она. – Скажем, часов в шесть.
– Купала Тома.
– А до этого?
– Кормила его, – простодушно ответила Доминик.
– А где вы жили во Франции? – вмешался Орам.
– В Нанте.
– Это что, имеет отношение к делу? – повернулась Фетр к своему подчиненному.
– Может иметь.
Фетр наградила его испепеляющим взглядом.
– А фамилия Мойниган вам что-нибудь говорит? – вновь повернулась она к свидетельнице.
Та погрузилась в еще более глубокое раздумье.
– Нет, – ответила она наконец. – Не помню.
– И вы никогда не встречали человека с такой фамилией? И не слышали, чтобы кто-нибудь ее упоминал?
– Нет, по-моему, нет. Это тот… Тот человек, который… – с искренним ужасом осведомилась Доминик.
– Да, мы так полагаем.
Девушка прикрыла глаза, замотала головой и принялась что-то бормотать по-французски. Фетр посмотрела на Орама.
– Надеюсь, у моего коллеги больше нет вопросов?
Орам ухмыльнулся.
– Спасибо, что уделили нам время, – промолвила Фетр, обращаясь к Доминик Ренвьер.
– Вы закончили? Мистер Хикман попросил меня проводить вас…
– Ну конечно, – поднимаясь, заметил Орам.
Когда они спускались по лестнице к загроможденному залу, Фетр спросила:
– Вам нравится здесь работать?
Доминик помедлила на нижней ступеньке.
– О да. Мистер и миссис Хикман чрезвычайно добры ко мне. И Нелл очень симпатичная.
– А мать мистера Хикмана?
Доминик улыбнулась и ограничилась единственным замечанием:
– Она такая гран-дама.
И они вновь двинулись по залу между доспехами и столиками, заставленными фотографиями. Заметив среди них семейный снимок, Фетр остановилась и взяла его в руки.
– А это их сын? – спросила она.
Доминик подошла ближе. Три человека сидели за деревянным столом на широком, мощенном камнем патио. Во главе стола восседала Тереза Хикман, а по бокам от нее расположились мальчик и девочка. Судя по виду Терезы, фотография была сделана лет десять тому назад.
Доминик взглянула на нее, кивнула и отвернулась, но Фетр хватило проницательности заметить, что в ее поведении что-то изменилось.
– Как его зовут?
– Хьюго, – не оборачиваясь и продолжая глядеть в сумрак зала, ответила Доминик.
– Он тоже врач, да? – спросил Орам, стоявший рядом с Фетр.
– Oui.
Фетр не знала, как и почему в ней родилось это убеждение, но она была уверена, что здесь таится какая-то загадка.
– Вы хорошо его знаете?
– Нет, не очень, – смешавшись, ответила Доминик.
Фетр больше ни о чем не успела ее спросить, так как девушка развернулась и направилась к входной двери. Когда, открыв ее, Доминик выпускала их наружу, Орам улыбнулся ей своей самой масляной улыбкой и произнес: