Почтальон зашел к миссис Глисон рано утром, так как ее дом находился в пяти минутах ходьбы от здания почты. Поэтому она, оскорбленная до глубины души, уже в половине девятого звонила в полицейский участок. Трубку снял Орам, поскольку ни Сорвина, ни Фетр на месте еще не было, и на него-то она и излила все свое негодование.
– Он недействительный! – заявила она без каких-либо предварительных объяснений, и, так как Орам не знал не только с кем он говорит, но и что именно оказалось недействительным, его ответ ей не понравился.
– Кто недействительный?
– Чек! Чек!
Орам был худым и высоким и обладал аденоидами размером со сливу. У него был настолько гнусавый голос, что обычно его собеседники после десятого произнесенного им слова начинали надеяться на вмешательство какого-нибудь божественного отоларинголога. Однако на миссис Глисон это не произвело впечатления.
– То есть вы хотите сказать, что кто-то расплатился с вами чеком, не обеспеченным наличными деньгами? – переспросил Орам, ибо еще в начале своей карьеры полицейского он усвоил, что точные сведения надо получать без промедления.
– Чек недействительный! – повторила миссис Глисон. – Я ему доверяла, а он меня обманул. Больше никому никогда не буду верить.
Орам рассудил, что речь идет о незначительном преступлении.
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь. Возможно, это вообще не является преступлением, миссис Глисон.
– Но его убили!
Призвав на помощь все свои навыки, отточенные за три года службы в полиции до остроты бритвы, Орам предположил, что, возможно, речь идет о чем-то более серьезном.
– Убили? – переспросил он. – Кого убили?
– Мистера Мойнигана. Наконец-то начало что-то происходить.
– Это имеет отношение к смерти Уильяма Мойнигана?
И в ходе последующей беседы, которому слегка препятствовали возмущение и лицемерие миссис Глисон, Ораму наконец-то удалось собрать факты воедино. Он записал все необходимые сведения и заверил миссис Глисон в том, что в ближайшее время ей перезвонят.
Сорвин и Фетр появились в участке четверть часа спустя. Стоило Сорвину услышать эти новости, как он не смог скрыть своего ликования.
– Видишь, Фетр? Я же говорил, что он нищ как церковная крыса.
– Да, сэр, – кивнула Фетр, явно восхищенная его проницательностью.
Ну и что, теперь выдать тебе за это королевскую медаль?
– Как это все интересно, – усаживаясь за стол, добавил он.
Фетр вошла в кабинет вслед за ним, закрыла за собой дверь и тоже села; он ее не приглашал, однако она знала, что он не станет возражать. Она молчала, предполагая, что вскоре он вновь ее изумит своими дедуктивными способностями.