– Родственники, – пояснил Спиридон.
– У вас, греков, везде родственники, – согласился Борис. – А ты в Константинополе был, Спиридон?
– Был, – ответил тот, – на Черном море я везде был.
Юноша передал тюки, поговорил о чем-то со стариком. Тот отвязал бурдюк с вином и отдал парню. Девушка взяла корзинку, наполненную виноградом и персиками, и смело вошла в воду, переступая смуглыми ногами по острым камешкам и не морщась. Вода доходила ей до колен, но до фелюги еще было далеко. Она крикнула что-то звонко.
– Пойди помоги сестре, – повернулся Спиридон к Борису.
Тот по пояс в воде пошел к берегу. Из-под платка на него глянули черные глаза в пол-лица, губы, вырезанные лепестками, улыбались и говорили что-то по-своему… Борис обмер, глядя на такую красоту, но тут же вспомнил, что по разбитому Карновичем лицу пошли уже, верно, желтые и фиолетовые синяки, что он не мылся пять дней, а не брился еще дольше, что от него несет рыбой и мерзкой овчиной, и помрачнел. Красавица засмеялась и протянула ему корзинку. Борис взял, поблагодарил кивком головы и пошел не оглядываясь к фелюге.
– У аппарата Деникин.
– У аппарата Май-Маевский.
– Владимир Зенонович, поздравляю вас с освобождением Киева от красной нечисти. Чрезвычайно важным считаю отступление Петлюры перед нашими доблестными войсками – мы стали еще на шаг ближе к единой и неделимой России. Украинским сепаратистам – никакой пощады! Теперь все силы сосредоточьте на Орловском направлении. Орел – орлам!
– Антон Иванович, для успешности операций поторопите прислать обмундирование и боеприпасы. Корпус Юзефовича скверно укомплектован, почти раздет, много больных. Наблюдается рост дезертирства. Крестьянство враждебно настроено. Еще раз настаиваю на скорейшем разрешении аграрного вопроса.
– Владимир Зенонович, обмундирование вышлю. Как ведет себя Шкуро?[8]
– Шкуро неуправляем, в его корпусе пьянство и оргии. На мой взгляд, необходимо под предлогом повышения отозвать его в ставку. Еще раз настаиваю на разрешении аграрного вопроса.
– Напоминаю вам, Владимир Зенонович, свою июньскую директиву: наша главная цель – Москва. Когда мы займем Москву – решим все второстепенные вопросы, в том числе и аграрный. Относительно Шкуро я приму решение. Его недисциплинированность крайне опасна для нашей политики, с другой стороны, его корпус чрезвычайно боеспособен, а в условиях современной войны и того театра военных действий, на котором мы продвигаемся, кавалерия играет решающую роль. Терцы и кубанцы Шкуро весьма преданны… Вопрос непростой.
– Антон Иванович, я не считаю аграрный вопрос второстепенным. Обещания потеряли свое значение, фураж приходится брать силой под угрозой казни. Я опасаюсь массовых беспорядков среди крестьян, возникновения партизанского движения. Аграрная реформа необходима!