Но это только разозлило испанца.
– Ах ты, стерва! – зарычал он.– Я тебе сейчас покажу!
Он схватил валявшийся на полу кинжал и приставил его к горлу Фьоры.
– Как тебе это понравится? – осклабился он в плотоядной улыбке.– Какая нежная грудь... Я давно не видал такой. Слышишь, Жан-Пьер? Прежде мне приходилось иметь дело только с портовыми шлюхами. Ни у кого из них не было такой гладкой, нежной кожи. Ты только посмотри!.. Она вся светится.
– Отпустите меня! – завизжала девушка. Гарсия тут же заткнул ей рот рукой.
– А ну, умолкни! Ты еще не знаешь, что такое настоящий матрос! Раньше, небось, только с графами да маркизами зналась? Что это за мужики? Дерьмо, а не мужики! Ничего, ты узнаешь меня и полюбишь... Интересно, какая у тебя задница?
Урча в предвкушении удовольствия, он принялся дергать шнурки на платье девушки, не убирая кинжала от ее горла.
– И не дергайся,– приговаривал он.– Не то придется продырявить тебя. А ведь мне хочется получить страстную женщину, а не мертвую.
Сделав еще несколько попыток сопротивляться, Фьора беспомощно утихла.
Сейчас ее могло спасти только чудо. И это чудо свершилось!
Спасение пришло неожиданно. А спасителем был тот самый молодой моряк, который такими влюбленными глазами смотрел на нее, когда ему одевали на шею петлю.
Лягушонок вместе с Бамако, препроводив офицеров в трюм, вернулся на корму и увидел в просторной каюте ужасающую картину насилия.
Несколько матросов, грубо гогоча, срывали со старой служанки Леонарды ее многочисленные юбки. Особенно выделялся коротышка, сверкавший ягодицами из-под спущенных штанов.
Справа, на огромной кровати еще двое пытались изнасиловать Фьору. Одним из них был испанец Гарсия. Трясущейся от возбуждения рукой он расшнуровывал платье на– груди девушки.
– Сейчас,– приговаривал Гарсия.– Сейчас ты будешь моей...
– А ну, прекратите! – заорал Лягушонок.
Но на него никто не обратил внимание. Матросы были так разгорячены, что только выстрел из пистолета мог заставить их остановиться.
Именно это и пришлось сделать юноше. Он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в потолок.
Только сейчас матросы остановились.
– Я сказал – прекратите! – заорал Лягушонок. Но Гарсия в ответ лишь отмахнулся.
– Да пошел ты к дьяволу!.. Эти женщины теперь принадлежат нам, а не офицерам.
Воодушевленные его словами, и остальные снова принялись за свое.
Тогда Лягушонок схватил валявшуюся на полу шпагу и со всего размаха плашмя приложился клинком к голым ягодицам коротышки, барахтавшемся на Леонарде.
Тот завизжал от боли и тут же отскочил в сторону. Острие шпаги в следующее мгновение оказалось приставленным к горлу испанца.